Чтобы отвлечься от страха во время поездки с Лизандером и от мыслей о вечеринке впереди, Мериголд всю дорогу до Лондона слушала запись «Рок-Стар». И каждый раз плакала.

– А что собой представляет муж Джорджии? – поинтересовался Лизандер, объезжая испуганного шофера в лимузине по внутренней стороне и вырываясь на Лилли-роуд.

– О, очень приятный, хотя на вид суровый, и невероятно добрый. Джорджия вообще-то была прямо дикой, пока не вышла замуж, да и оставалась такой долгое время после свадьбы. А ведь Гай получил степень в Кембридже и даже боксировал за сборную. Его отец был епископом в какой-то африканской стране, и Гай привык командовать. Семья была просто в ужасе, когда состоялся их брак с Джорджией, но он в нее влип по уши. Гай потихоньку ее приручал, понимая потребность в свободе, а иногда и поколачивал, если уж это заходило чересчур далеко. И его хватало на то, чтобы переносить и успех, и неудачи. Он оставался рядом, когда Джорджию тиражировали в конце семидесятых, и не дал уйти в запой после цепи неудач. Я никогда не забуду большой прием у нее в начале восьмидесятых. Они арендовали целый ипподром. И ни одно из средств массовой информации не обратило внимания на то, что Джорджия сама танцевала под свою музыку, а потом напилась до положения риз. Это было ужасно.

– Бедная Джорджия, – встревожился Лизандер, – я должен потанцевать с ней.

– Она по-прежнему немного сумасшедшая, – продолжила Мериголд, в тысячный раз всматриваясь в свое отражение, – и Гай всегда дает ей отдохнуть в домашних условиях, сам занимаясь детьми. И еще он прекрасно готовит. Вот бы Ларри поучиться.

– И мне, – сказал Лизандер. – В общем, у него крепкий рассудок, как и у моих братьев. А как ты познакомилась с Джорджией?

– Какое-то время она между выступлениями, чтобы свести концы с концами, подрабатывала в одной конторе со мной. Джорджия печатала только двумя пальцами и обычно приходила с невыполненной работой и объяснениями, что всю ночь гуляла. Я оформляла большинство писем за нее. Но она была такая забавная. Всегда в кругу сомнительных друзей-музыкантов, но Гай не сходил от этого с ума. Мой Стойкий – называла она его.

– А чем он занимается? – спросил Лизандер, проскакивая на красный свет в конце Нортэнд-роуд.

– Ну, подумывал уйти в служение Господу. Его привлекала роль маленького Билли Грехема, но понял, что Джорджия как жена викария, вероятно, смотреться не будет, и пошел на службу в Сотби. У него ведь всегда была тяга к искусству, да и потрясающий глаз. И теперь Гай – обладатель собственной галереи. Он процветает, открывая неизвестных художников и получая сумасшедшую прибыль после их признания.

– Впрочем, доходы всегда носили случайный характер, и они очень надеются, что «Рок-Стар», принесет им полную финансовую самостоятельность. Все деньги вложены в «Ангельский отдых». Беспокоит только их чрезмерное великодушие. Гай постоянно помогает нуждающимся художникам и много внимания уделяет благотворительности.

– Гай, Гай, смотри не кивай, – сказал Лизандер. – Ну, поскольку супруги переехали в Парадайз, Гай может занять свое место во всех этих комитетах по «Сохранению сельского кобелирующего дворянства», а ты будешь проводить свободное время в постели со мной.