Подрядчик, затевающий какое-нибудь строительство, или слишком занят, или, прямо скажем, не слишком заинтересован, так что доверяет это дело своему заместителю. Обычно он фактически устраняется от управления, пока не получит хорошую встряску сверху. Все, что он хочет, — это чтобы работал его карьер. Если вас интересует, как дело с песком и гравием может быть таким привлекательным предприятием, вам достаточно будет осмотреть любую автостраду или крупное сооружение в Калифорнии. Миля автострады требует полмиллиона кубических футов песка и гравия, и каждая миля стоит гражданам Калифорнии от одного до трех миллионов долларов.

Что-то в этом роде произошло с Хиббардом. За пятнадцать-двадцать минут, пока я до него ехал, я упорядочил накопленные в памяти слухи. В Хиббарде можно было приобщиться к любому виду деятельности, хотя некоторые из них выходили за общепринятые ограничения. Широкая публика могла играть в покер, смотреть приятные шоу и принимать участие в праздниках любви по ценам, колебавшимся от умеренных до вопиющих.

Искатели приключений тут могли сыграть в кости, рулетку, карты, покупать запрещенные художества и литературу, дать себе волю в любовных утехах за смехотворную плату.

Все это вместе со множеством песка и гравия было доступно благодаря заботам человека по имени Фрэнк Каратти, еще известного своим старым артельным прозвищем Скок, из-за дефекта левого колена, травмированного в детстве при несчастном случае. Как и следовало ожидать, он действовал из-за кулис, особенно, как я слышал, из-за кулис «Блюбелл Таверн», — хотя я не знал ее названия, пока не прочитал на тех спичках, которые нашел в корзине у Куколки и в косметичке Джо Беккер.

Я проехал мимо вывески:

«Хиббард — Сити Лимите — Поп», 817–11, 238.

Затем оставил по правую руку парк неуклюжих автоприцепов. Место было оживленным. Впереди, по левую сторону, красно-зеленым неоновым светом сверкала надпись «Казино» и ниже мелкими буквами «Покер». За парком стояла щедро расписанная световыми узорами гостиница «Фонтанель». В струях фонтана переливались цветные огни. Напротив казино — несколько магазинов. Все были закрыты. Вокруг казино стояло не больше полудюжины машин. Всюду было очень светло.

«Блюбелл Таверн» находилась ярдах в ста от казино дальше по дороге. Большое здание из известняка и красного дерева с живописным ландшафтом вокруг. Оно объединяло коктейль-холл, ресторан и ночной клуб. Над ночным клубом яркая реклама гласила:

«БУРЛЕСК-ШОУ. В ПРОГРАММЕ — ДЖО БЕККЕР — КУКОЛКА-ДИНАМИТ»

Да, роскошно для удаленного поселка. Но я вспомнил, что не так уж он удален: несколько минут езды от Риверсайда и Сан Берду и час езды от Лос-Анджелеса.

Далее был покерный клуб, очень эффектный и привлекательный. На обширной автостоянке возле клуба умещались двести-триста машин. Служителя не было, большинство машин доступны. Я отыскал автомат, забрал удостоверение Баки и сунул его в карман. Не годится Баки таскаться по ночным клубам в час ночи за три дня до предстоящей встречи на ринге.

Коктейль-бар был почти пуст, вероятно, из-за шоу, с успехом шедшего в ночном клубе. За одним столом сидели четверо, и еще в разных местах трое-четверо поодиночке.

Шоу представляли трио музыкантов и стайка исполнительниц стриптиза. Одна из них, на чьи движения я обратил внимание, значилась в афише на краю маленькой сцены, как: «ДЖЕТ ЛУМИС — ПОРХАЮЩИЙ КРОЛИК».

Пожалуй, слово «джет» — черный янтарь — можно было отнести к ее иссиня-черным волосам, на которые она надела белую шапочку с парой кроличьих ушек. Сзади к ее длинному, до полу, красному платью был прицеплен кроличий хвост. Когда я вошел, она уже подобрала платье до бедер и, очевидно, собиралась от него избавиться. Или она увидела, как я вошел, и ждала из вежливости, или не была уверена, имеет ли это смысл, но стояла в такой позе, пока я не сел и не заказал виски.