— Кстати, о доне Луисе, — сказал я. — Как вы сумели втянуть его в это дело?

— Это было легко, — сказала она. — Он — старик. Я же — молодая женщина. У него был пунктик относительно земельных владений в Калифорнии. Он купил это никому не нужное ранчо в качестве свадебного подарка — для меня! У него были плантации мака в Соноре, и он продавал героин для медицинских целей! Он делал все по правилам! Это было так просто, и мы поженились в Энсенаде, он — он был такой симпатичный старичок, и я… — Она закрыла лицо руками и начала плакать. — Мне так чертовски жаль его!

Мы переглянулись с Дженни.

— Очень хорошо, — сказал я, — но вы не могли все делать в одиночку, и Джордж не убивал Эль Лобо один и не мог выдумать все это предприятие. Операция готовилась достаточно долго. Кто это делал? Кто всем заправлял, Гретхен? Кто стоит во главе?

Она не ответила. Она просто плакала, спрятав лицо, а потом стала безумно хохотать, и ее истерика продолжалась всю дорогу до ранчо.

Под полуденным солнцем ранчо выглядело пустынным и мертвым. Марево струилось над крышами и над серо-белой поверхностью солончаков. Я провел грузовик вокруг большого гаража и спрятал его от солнца. Дона Луиса не было видно. Панчо барабанил по кабине, требуя, чтобы его выпустили.

Ни одна из женщин не произнесла ни слова, пока я выходил из кабины и помогал Дженни спуститься вниз.

Затем Гретхен сказала:

— Вы же не оставите меня здесь одну с ним?

Мне даже в голову не приходила эта мысль. Теперь, после того как она их предала, было бы просто садизмом оставить ее здесь наедине с Панчо. Но, вместе с тем, я не собирался действовать дальше с Гретхен на шее. Я намеревался сдержать свое обещание, но не собирался изображать международную транспортную службу.

Старый лимузин стоял за домом.

— Сможете завести? — спросил я.

— Да.

— Можете доехать до Тихуаны, оставить машину там и пешком перейти границу?

— Да.

— У вас есть от нее ключи?

— Ключ должен быть у Панчо.

Я открыл задний борт грузовика, отступил назад и приказал Панчо вылезать. Он буквально вывалился оттуда, так спешил. Затем он осторожно встал, отряхнул пыль с рук и посмотрел на меня.

— Спросите его насчет ключа, — подсказал я.

Гретхен спросила. Панчо взглянул в сторону дома и безнадежно пожал плечами. Я навел на него пистолет.

— Отдай ей ключ.

Он порылся в своих штанах и извлек оттуда ключ на тонком серебряном кольце. Гретхен осторожно вытащила ключ из его руки.

— На вашем месте, — сказал я, — я не стал бы тратить время на возвращение в США. Вы можете уехать из Текаты, но можете и из Тихуаны, если поспешите.

Она кивнула, повернулась и быстро пошла прочь своей грациозной походкой танцовщицы, направляясь к лимузину. Дженни провожала ее взглядом.

— Ты собираешься отпустить ее? — спросила она.

— Но она же позволила нам спастись.

— О… Так вот что случилось…

— Что именно?

— Ничего. Забудем об этом.

— Конечно, — сказал я.

Гретхен сдала назад, развернула длинный черный лимузин и выехала на дорогу, ведущую к шоссе. Позади нее поднялись тучи пыли.

— А что будем делать с ним? — спросила Дженни, глядя на Панчо, который вытирал шею красным носовым платком.

Я взглянул на Панчо, осмотрелся вокруг, и мне в голову пришла мысль.