Закрыв дверь на ключ, он спустился вслед за девушкой вначале в гостиную, затем в подвал. Она, казалось, забыла о том, что всего четверть часа назад убила человека.

Под удивленным взглядом Андерса она передвинула многочисленные шкафчики и пустые бутыли и сдвинула картину на стене, повернувшуюся на оси.

Не нужно было быть ясновидящим, чтобы понять, что там такое. Сильный кислый запах гниющих фруктов выдавал присутствие опиума.

Линда знала, где находится выключатель, и зажгла свет.

Тайник был достаточно велик. В углу пакеты с белыми кристаллами хлорида кальция, склянки с уксусной кислотой и ацетоном. На лабораторном столе хаос кристаллизаторов, реторт и пробирок. Сливные баки возле раковины были полны. И над всем этим распространялся одуряющий запах опиума, въевшегося даже в грязные стены.

Андерс повидал достаточно, чтобы с первого взгляда узнать лабораторное оборудование для переработки наркотиков.

Опиум, как правило, представляет собою темную массу с характерным запахом. Это сгущенный сок, полученный из круговых надрезов на зеленых головках сонного мака. Он может быть и в виде коричневатого порошка, содержащего до пятидесяти процентов вытяжки или двадцать процентов морфия.

Последний получают растворением опиума в холодной воде, чтобы избавиться от различных примесей и солей. Затем раствор обрабатывают кислотой и хлористым кальцием. Так получается хлоргидрат морфия, а после тщательной кристаллизации и последующего вымаривания появляются белые кристаллики горьковатого вкуса, плохо растворимые в воде.

Затем, воздействуя на морфий уксусной кислотой, получают героин, печально известное зелье. Окончательный продукт — хлоргидрат диацетилморфина — кристаллический белый порошок.

Андерс кивнул. Да, все компоненты были здесь. А их количество позволяло судить о размахе производства. Не один десяток килограммов опиума или морфия-сырца был переработан со дня основания лаборатории.

Выйдя оттуда, Андерс глубоко вздохнул, воздух подвала показался ему едва ли не благоуханным по сравнению с удушьем тайника. Девушка оставалась снаружи и не двинулась с места за все время, пока он занимался осмотром.

— Где телефон? — спросил он.

Она, видимо, заколебалась, прежде чем ответить:

— Наверху.

Теперь дело достигло той стадии, когда он больше не мог действовать один. Дальше предстояла работа для бригады по борьбе с наркотиками. Эбрар не может не знать, для кого он занимался переработкой. Наконец-то можно нанести удар по верхушке!

И одновременно прояснить историю убийства Джованни Мартелло и исчезновения чемодана на Лионском вокзале.

Девушка провела его в комнату, где находился телефон. Они не обменялись ни словом, пока он вызывал нужный номер.

Стефан Марле был у себя. Андерс кратко описал ему часть своих находок. Офицер СТР заверил, что прибудет как можно быстрее с бригадой по борьбе с наркотиками и полицией, запустив одновременно в действие все колеса административной машины.

Когда Андерс повесил трубку, Линда несколько раз тряхнула головой.

— Вы из полиции, не так ли? — робко поинтересовалась она.

Андерс, словно извиняясь, кивнул.

— Скажем так, их дальний родственник…

Она пожала плечами и решительно вздохнула.

— Во всяком случае, я предпочитаю тюрьму обществу Эбрара.

Андерс успокаивающе улыбнулся.

— Я не думаю, что вас могут задержать надолго даже после того, что здесь произошло, — заявил он. — Не забудьте, что вы действовали только с целью самозащиты и спасая мне жизнь…

Она не очень поверила, но поблагодарила, смущенно моргнув.