— Нет, Фил, извини, но ты не прав сейчас. Такого в хоккее быть не должно. Это неуважение. И вспомни, как и где он сделал этот жест. Прямо перед Бурком. Русский как-будто показал бедняге. «Смотри, парень, как ловко я тебя расстрелял». Нет, нет, и еще раз нет. Я против подобного.

— Дело твоё, Дон. Но должен сказать что ошибался насчет Семенова. Он чертовски хорош. Вот прям очень. Я до этого не смотрел ни одной игры с его участием, даже нарезки и то прошли мимо меня. И то что я увидел говорит о том что он готовый франчайз. Большой. сильный, быстрый, очень мастеровитый и умный. Ему бы еще добавить хладнокровия и всё, идеальная машина для убийства. Т-800, вот. Терминатор. Советский Терминатор.

— Скорее Иван Драго, — добавил Черри.

— Тоже неплохая аналогия, но мне больше нравится Шварценеггер.

В это время в наушнике Черри раздался голос редактора и он вместо того чтобы ответить Эспозито начал слушать.

— У нас есть комментарий Семенова насчет сегодняшнего матча. Этот парень неплохо говорит по английски, и даже без этого смешного русского акцента. Фил, ты хотел узнать что он имел ввиду? Сейчас услышишь.

На телевизионных экранах тех канадцев, что смотрели TSN в этот момент появилось изображение подтрибунных помещений Саддлдома…

На фоне Семенова, настоящего медведя, журналистка смотрелась крошечной. Русский стоял в окружении журналистов, было видно как тяжело далась ему игра, волосы насквозь мокрые от пота, лицо раскрасневшееся, а грудь ходила ходуном. А еще он улыбался так что все видели его щербатый рот без двух передних верхних зубов.

— Алекс, что вы скажете о сегодняшней игре, — задала журналистка дежурный вопрос.

— Скажу то что она была тяжелая. И стоила мне безупречной улыбки. Теперь придётся идти к дантисту. Выслать что-ли счет за его услуги вашему капитану? А если серьезно, то ваш тренер, мистер Кинг, и вся команда проделали просто отличную работу. Скажу за себя: так тяжело мне еще не было. Тренеры Канады сделали правильные выводы после нашего матча в Москве. Моё уважение. Мне даже немного жалко что Канада теперь останется без медалей, такая команда заслуживает намного большего чем четвертое или пятое место. Не хотел бы я быть сейчас на месте ваших хоккеистов или болельщиков. Но хоккей это игра в которую играют две команды, и сегодня мы были сильнее. Вам повезет в следующий раз, если это не будет игра со сборной СССР, конечно.

— Что вы думали когда отбывали тот десятиминутный штраф?

— То что я дурак, вот что я думал. Повёл себя как мальчишка. Пользуясь случаем хочу извиниться перед судьей Коскиненом. Я был не прав, а он отработал очень хорошо.

— А что сказал вам тренер Тихонов в раздевалке? Что вас так мотивировало на третий период?

— Давайте я не буду отвечать на первый вопрос, всё-таки это внутреннее дело нашей команды. Но как и любой профессионал своего дела, а тренер Тихонов именно такой, он был крайне недоволен моим поступком. А что до второго вопроса. Я хоккеист, член сборной команды своей страны. И на меня, как и на любого советского спортсмена возлагаются большие ожидания и надежды. Я просто не мог подвести свою команду и свою страну. Поэтому после того как напортачил во втором периоде я приложил все усилия чтобы исправиться. Как видите, у меня это получилось.

— Спасибо за такие подробные ответы, и у вас прекрасный английский.