— Когда у твоего дяди Вали спросят — чем мы были заняты, он ответит, что под музон катались на шестисотом! — закончил свою мысль Пельмень. — А в этом так то нет ничего криминального.

— С хрена ли он мой, это папкин корешок, — возмутится Малой.

Ехали между гаражей.

В кооперативе оказалось немноголюдно — уже смеркалось и никто из здешних завсегдатаев не хотел возвращаться домой по темну. Ну неудивительно, впрочем, времена ныне пошли скажем так неспокойные, такие что можно и по башке получить арматурой на раз. Не только за косой взгляд, но и просто так.

Пельмень же получал настоящие кайфы от управления «кораблем». Шестисотый хоть и слегка приземлился при посадке на борт Санька, ехал вполне уверенно, мягко и плавно. Вообще складывалось такое впечатление, будто едешь не по разбитой дороге в гаражном кооперативе, а по немецкому автобану. Подвеска проглатывала любые неровности совершенно играючи.

Сёма очень быстро освоился, видя, что все проходит спокойно — дядя Валя не бросился докладывать о происшествии бывшему коллеге и папка не бежит сломя голову в гараж.

Поэтому живем.

Дав круг по кооперативу, Пельмень решил выехать на шестисотом за его пределы и немного катнуть по городу. У выезда как раз собралась кучка мужиков, распаивающих пивас. Видя, что Семыч снова напрягся и трусит, Пельмень прокомментировал:

— Поддерживаю легенду, пусть все думают, что мы свалили отсюда на фиг.

Сёма закивал согласно, но на лице его так и читалось — батя меня потом на хер убьёт с такими легендами. Пельмень, кстати, вполне себе мог представить какой разговор будет ждать пацаненка с собственным отцом. Сам то «Зверь из преисподней» по юношам катался с пацанами на машине тренера, к девчатам гоняли. Ну и по шеям потом от тренера дружно получали.

Мужики посворачивали шеи, причём не столько на Пельменя и Малого, сколько на шестисотый. Разом прекратили общаться и пиво даже перестали пить.

— Ни хрена себе…

— Обалдеть…

Слышались их возбужденные комментарии.

По выезду из кооператива Саня дал шестисотому просраться — полезно таки, чтобы машина не закоксовывалась. Ну и утопил тапку газа в пол. Мерседес вгрызся резинной в асфальт и рванул вперёд. Огромный шестилитровый движок протяжно завыл. Стрелка на спирометре перевалилась за сотню, когда как обороты на тонометре поднялись не выше 2500 тысяч оборотов.

Мощь!

— Саня, не гони так быстро, — заверещал Сёма, не приученный к такой езде.

Быстро? Пельмень чувствовал, что запаса дури в мерсе столько, что он будет ехать двести и двигатель это едва почувствует. Однако экспериментировать Саня не стал. Во многом потому что впереди на тротуаре шли две молодые курочки-лапочки. Ну как — лет восемнадцати. Прежний Саня для них был бы уже стариком, а вот нынешний самый сок. Что до Сёмы, то этого нисколечко не беспокоила разница в возрасте и то как он пялился на баб только это подтверждало. Девки сосали джин с тоником, который появился в оригинальной истории ближе к середине 90-х, а тут — вот он, пожалуйста. Во всех ларьках продаётся. Пей — не хочу.

Одна из девок была одета в короткий топ, по типу как у сестры Сани и кожаные шорты. Вторая напялила юбку и олимпийку, видать чутка замёрзнув под вечер.

— Гля, Пельмень, хорошие какие! — Сёма вылупил на девок глаза, заерзал на сидушке.

— Ниче так, — подтвердил Саня и добавил со знанием дела. — Рабочий вариант, кстати — вполне.

— Тормози, а? Давай их подцепим? — загорелся Малой.

— Писька не выросла таких баб цеплять, — усмехнулся Саня.

— Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Выросла!

— Уговорил, не ной только.