- Отвали! - прикрикнула я с высоты двух ступенек; негромко, не желая объяснять папе, кто тут у нас. Сердце стукнуло и вновь замерло.

- Ты изменила метку резонанса, - заявил Рон глядя на меня с нескрываемой злостью. - Мой жнец не может найти ее.

Ах-ха-ха, подумала я. Мэдисон играет не по правилам! Но все, что просочилось из моих уст, это короткое:

- Хорошо.

- Ты добьешься того, что ее убьют! - воскликнул Рон.

Я прищурилась.

- Валяй, - бросила я. - Сделай видео. Залей в онлайн. Все, хватит, Рон. Иди домой.

- Ничего не хватит, - настаивал он, выглядя одновременно и злым и растерянным. - Она не мертва. Ты не позволяешь убить ее. Думаешь, я не знаю почему. Что ты хочешь сделать? Тебе не изменить суть вещей. Они то, что они есть.

Я вдохнула воздух, чувствуя, словно все разочарования целого дня навалились на меня разом. Но в то же время, они меня лишь злили. Я не собиралась перед ним распинаться. Дернув дверь, я проскользнула внутрь и скорчила рожу, когда он поднял ногу, чтобы подняться по ступенькам, перед тем как захлопнуть дверь у него под носом.

Выдохнув, я прислонилась к двери спиной. Я слышала, как мой отец разговаривает по телефону на кухне; в том, как он то повышал, то понижал голос угадывалось напряжение. Я оттолкнулась от двери и выглянула в узкое окошко рядом с дверью. Рон исчез. Спасибо тебе, Господи.

Дом выглядел тихим и нормальным, папа вышел из кухни с трубкой домашнего телефона прижатой к уху. Моей первой мыслью было, что он разговаривает с Джошем или мамой Джоша, стараясь выяснить, где я, но он показал мне большой палец, и я поняла: он думает, что мой “комендантский час” еще не наступил.

- Бев, она в порядке, - сказал он в ответ на что-то, и я сообразила, что он разговаривает с моей мамой. - Это звонок - просто чей-то розыгрыш.

Ох, елки. Копы из центра ювенальной юстиции добрались до нее. Встревоженная, я еще раз выглянула в окно - нет ли Рона, затем вошла, пытаясь услышать хотя бы конец разговора.

- Я сказал она в порядке, - сказал папа скосив на меня глаза. - Она сейчас наверху, спит, иначе я бы дал ей телефон, чтобы ты смогла убедиться сама.

Я потянулась к трубке, но он помотал головой. Почему мой отец лжет моей маме о том, где я?

- Бев, - сказал он и его голос приобрел ту твердость, которую я помнила с детских лет. - Послушай меня. Мэдисон в порядке. Я в порядке. Мы справляемся вполне хорошо, и я думаю это у тебя с этим проблемы. Я могу вырастить нашу дочь так же хорошо, как могла бы и ты. Она прекрасная девочка и я, честно говоря, понятия не имею, откуда ты набралась разных слухов. Я скажу ей, чтобы она позвонила тебе завтра. Я не стану ее будить только потому, что кто-то подергал тебя за поводок. Иди, прими валиум или еще что.

Мои глаза расширились, когда он прервал разговор и шумно выдохнул, глядя на телефон так, как будто хотел швырнуть его в стену.

- Мама? - спросила я, хотя это было очевидно.

- Она думает, что я не могу о тебе позаботиться, - ответил он; морщинки вокруг его глаз проступили резче - похоже он устал.

Тоска защемила мое сердце и, похоже, это отразилось во взгляде; сделав усилие, отец сменил выражение лица и улыбнулся, считая, что я думаю, будто он все еще расстроен и, скорее всего, будет пребывать в расстроенных чувствах следующие несколько дней.

- Пап, ты отлично обо мне заботишься, - сказала я, чувствуя себя потерянной, и обняла его со все нарастающим чувством вины. Моя смерть не была его виной, и я не вынесла, если бы он думал иначе.

Он сжал меня в объятиях, затем отступил назад.

- Спасибо, - мягко сказал он. - Позвони своей матери завтра. Поверь, сейчас тебе не захочется с ней разговаривать, - добавил он, собираясь отправиться на кухню, чтобы положить телефон на место. - Кто-то сказал ей, что ты на Западном Побережье, в тюрьме, обвиняешься в поджоге жилого дома.