Я понимаю, насколько вески доводы помощника капитана, и обещаю ему не проронить ни слова.

10. ДВАДЦАТОЕ — ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ ОКТЯБРЯ

А «Ченслер» между тем продолжает плавание. На нем поднято столько парусов, сколько может выдержать рангоут. Временами брам-стеньги гнутся и, кажется, вот-вот сломаются. Но Роберт Кертис начеку. Он боится всецело положиться на рулевого и стоит рядом с ним у штурвала, умело маневрируя, чтобы ослабить действие ветра, когда тот грозит, судну бедой. В надежных руках своего кормчего «Ченслер» идет вперед, ни на минуту не теряя скорости.

Весь день 20 октября пассажиры провели на юте.

Они, конечно, заметили ненормальное повышение температуры в кают-компании, но, не подозревая истины, ничуть не тревожатся. К тому же ноги у них хорошо обуты и не ощущают, как нагрелись доски палубы, хотя ее и поливают почти беспрерывно. Шланги не остаются в бездействии, и это могло бы вызвать хоть недоумение, но нет, в большинстве своем пассажиры растянулись на скамьях и, убаюканные легкой качкой, наслаждаются полным покоем.

Один только Летурнер, по-видимому, удивлен чрезмерной чистоплотностью, необычной на торговых судах. Он заговаривает со мной по этому поводу, но я отвечаю ему уклончиво. Правда, этот француз — человек энергичный, волевой, и ему можно довериться, но я обещал Роберту Кертису молчать и молчу.

Между тем сердце мое сжимается, когда я думаю о возможных последствиях пожара. Нас на борту двадцать восемь человек, быть может — двадцать восемь смертников, под ногами у которых огонь скоро не оставит ни одной целой доски!

Сегодня состоялось совещание капитана, его помощника, лейтенанта и боцмана, совещание, от которого зависит спасение «Ченслера», его пассажиров и всего экипажа.

Роберт Кертис сообщил мне о принятом решении. Как легко было предвидеть, капитан Хантли совершенно потерял голову. У него не осталось ни выдержки, ни решимости, ни энергии, и он негласно передал командование Роберту Кертису. Огонь распространяется, это бесспорно. В помещении, отведенном для матросов в носовой части «Ченслера», уже невозможно оставаться. Очевидно, потушить пожар нельзя, и он рано или поздно вырвется наружу.

Что же делать в таком случае? Остается одно: добраться до ближайшей земли. Такой землей, согласно произведенным вычислениям, оказались Малые Антильские острова, и есть надежда быстро туда добраться благодаря постоянному северо-восточному ветру.

Вот какое решение было принято, и помощнику капитана остается только придерживаться того курса, которым корабль идет уже целые сутки. Пассажиры, не умеющие ориентироваться среди беспредельной пустыни океана и плохо разбирающиеся в показаниях компаса, не заметили, что «Ченслер» переменил курс.

А на самом деле, подняв все паруса вплоть до лиселей и бом-брамселей, он спешит к Антильским островам, отстоящим от него более чем на шестьсот миль.

Между прочим, на вопрос Летурнера об изменении курса Роберт Кертис ответил, что он не в силах бороться с ветром и ведет судно на запад, чтобы воспользоваться там благоприятными течениями.

Это было единственное замечание, вызванное тем, что «Ченслер» изменил путь.

Следующий день, 21 октября, не принес никаких перемен. Пассажиры считают, что плавание совершается в обычных условиях и жизнь на корабле течет по-прежнему.

Распространение пожара в трюме не особенно заметно снаружи, и это хороший знак. Все отверстия так плотно заделаны, что не видно ни малейшего дымка, свидетельствующего о пожаре. Может быть, удастся локализовать огонь, может быть, за недостатком воздуха он затухнет или будет спокойно тлеть, а не разгорится, не охватит всего груза. Вот на что надеется Роберт Кертис и из предосторожности велит тщательно законопатить отверстия, через которые в трюм опущены шланги, боясь, как бы вместе с ними туда не проникло немного воздуха.