На руку Эринны села муха; девушка смахнула ее, и муха улетела прочь. Гигий — здешний управляющий — услышал от повара из соседнего дома, что Бавкида пользуется рыбьей требухой для удобрения сада. Эринна последовала ее примеру. Что ж, может, для растений это и полезно… Соклей не сомневался, что мухи это оценят.

Муха, опускавшаяся на руку Эринны, села теперь на ногу Соклея; он прихлопнул насекомое, которое упало в грязь. Крошечный геккон выскочил из щели между камнями, схватил муху и снова исчез. Соклей вытер руку о хитон.

Сестра вздохнула.

— Как это, должно быть, замечательно — быть мужчиной, иметь возможность совершать все эти дела, побывать во всех местах, о которых ты говорил.

— Не всегда замечательно, — сухо ответил Соклей. — Поверь мне, мало радости встретить пиратов, которые пытаются тебя убить или продать в рабство.

Эринна покраснела.

— Ну… Да. Но чаще всего… Ты знаешь, что я имею в виду. Обычно ты меня всегда понимаешь.

Соклей кашлянул.

— Спасибо.

То был редкий комплимент. Он не мог представить, чтобы кто-нибудь другой сказал ему такое. Менедем? Нет, едва ли. И Соклей не мог представить, чтобы сам кому-то такое сказал, даже Эринне.

Потом сестра задала вопрос, который его удивил:

— Ты знаешь Дамонакса, сына Полидора?

— Конечно, знаю, — ответил Соклей. — Весной я показывал ему череп грифона, помнишь? Дамонакс тогда пытался его купить.

Он нахмурился.

— А почему ты спрашиваешь?

— Ты вчера был в гимнасии, когда он сюда заходил. Возможно, Дамонакс захочет стать членом нашей семьи и жениться на мне, не очень беспокоясь о том, что я уже немолода.

— Что за глупости ты говоришь! — воскликнул преданный Соклей. — Тебе всего девятнадцать.

— Для девушки, желающей выйти замуж, это уже старость.

Соклей не смог ничего возразить, потому что Эринна была права. Когда она в первый раз вышла замуж, ей было всего четырнадцать.

— А разве Дамонакс не женат? — вместо этого осведомился Соклей.

— Был. — Лицо Эринны затуманилось. — Его жена умерла в родах вскоре после того, как ты отплыл на Кос. Он собирается жениться снова. Судя по словам отца, он хочет получить приданое побольше, потому что я старше его покойной жены.

— Вот как? — отозвался Соклей.

Однако в таком желании не было ничего необычного.

— Какой он? — спросила Эринна. — Я видела его мельком, когда он уходил. Дамонакс очень хорош собой, но это все, что я знаю. А вот какой он?

Соклей никак не ожидал, что ему придется описывать Дамонакса как возможного мужа.

«Хочу ли я, чтобы он стал моим шурином?» — подумал Соклей. Он не был в этом уверен.

— Дамонакс довольно умен… — начал Соклей. — Он учился в Афинах до того, как туда приехал учиться я. Вряд ли он такой уж умный, каким себя считает, но сколько людей могут верно себя оценить? Он не скаредный, судя по тому, что я видел. Я никогда не слышал о нем ничего плохого.

Однако он почти не слышал о Дамонаксе и ничего хорошего.

— Когда он чего-то хочет, он хочет этого всерьез, — продолжал Соклей. — Я заметил эту его черту. Но не могу сказать, хорошая она плохая.

— А ты бы хотел, чтобы Дамонакс стал членом нашей семьи? — спросила Эринна.

Этот вопрос как раз и задавал себе Соклей. Так как у него не было ясного ответа, он задал встречный вопрос:

— А что думает отец?

Во всяком случае, он не дал Дамонаксу от ворот поворот, — ответила сестра.