|
Сталкер коротко поблагодарил Качюлиса, присел и склонился к монитору. Замелькали сканы пожелтевших документов, украшенных выцветшими печатями, изредка попадались фотографии — все до единой старые. И лица бандитов на них были молодые, и черные куртки — устаревшего покроя… Остановив прокрутку на одном снимке. Хромой долго всматривался. Он узнал. Хотя на фото рядом с тощим молоденьким Хурылевым, сунув руки в карманы, стоял угрюмый загорелый парень и теперь этот человек лет на десять старше… или больше? И черной кожанки он теперь не носит, и загар его теперь почему-то не берет — но сходство осталось вполне очевидное. — Можно это распечатать? — Сталкер ткнул пальцем в монитор. Качюлис замялся. Ему просто не хотелось возиться. — Давай завтра, а? Ты же все равно на ночь глядя не свалишь? А я пока принтер притащу… пока подключу… Запал у блондина прошел — возможно, потому, что гость не проявил уважения к проделанной работе, а может, Качюлис попросту устал. — Договорились. — Хромой уже не спешил, теперь он знал достаточно, чтобы сделать последний, самый рискованный шаг. В соседней комнате заскрипел пол, на пороге появился Рожнов. Коля вошел следом, остановился рядом с отцом. — Хромой… я не успел тебя поблагодарить. — Брось, капитан. Я ж тогда не один был. — Нет, я не о том. Насчет Перченого. — Да ничего, какая благодарность. Мне вот нашли то, что нужно, — и нормально. А что с хабаром украденным? — Перченый сознался, куда ему деваться было. Сказал, где хабар спрятал. Камыш сейчас принесет. Качюлис, тебе принять под расписку. Я тоже распишусь. — Слушаюсь. — Знаешь, Хромой, я вот думаю… как так могло выйти, а? Свой же, наш офицер, столько лет в «Долге»! Я был готов поверить во что угодно — в летающих, в светящихся… только не в такое. Он же Рубанова застрелил, падла! В упор, в лоб. Небось, тот ему сам браунинг отдал, когда Перченый попросил зачем-то. Как такое возможно? Коля засопел и переступил с ноги на ногу. Сейчас он был в новом комбезе — и снова слишком большом для тощего подростка. — В Зоне возможно все, — пожал плечами Хромой. — Здесь каждый день новые мутации. — Это верно… Только я бы скорей согласился, что новая тварь объявилась, чем… чем… — Мутация совести, — подсказал Хромой. Глава 8 СПОРТ АНГЕЛОВ И почему ты такой жадный? — Пригоршня осуждающе покачал головой. — Притормози, — сказал Химик, пересаживаясь в кресло рядом с водительским местом, и когда напарник остановил машину, заметил: — Ты деньги побольше моего любишь. — А вот и нет. Это я их любил, любовь еще, быть может, в душе моей угасла не совсем… Это стихи, со школы помню. Есенин. — Знаю, что стихи. Только это Пушкин, неуч. — Да без разницы. Так о чем я? Да! Я их любил, пока у нас вездехода не было, потому что хотел на него накопить. А как он у нас появился — зачем мне деньги? Моя вездеходная мечта сбылась… — Никита ласково похлопал по рулю, будто любимую девушку по попке. |
