Ниндзя не могли не согласиться. Они тоже нигде не щеголяли своим боевым искусством просто так, чтобы позабавиться и потешить зрителей.

-   А где вы научились волшебству? - спросил Микеланджело.

-   Волшебству нельзя научиться ни у кого из людей. Можно научиться делать фокусы и разгадывать кроссворды, - ­сказал хозяин дома. - Вол­шебству учит сама природа, сама жизнь. А они очень муд­рый учитель... Tак вот, ока­завшись в замке один, я жил в полном согласии с приро­дой, стараясь разгадать её язык. Теперь я понимаю, о чем пересвистываются пти­цы, о чем переговаривается ветер с кронами деревьев, что предрекает морской прибой. А это и есть самое настоящее волшебство. Не правда ли?

-   Да, вы правы, - согласились ниндзя.

-   В таком случае считайте меня волшебни­ком, - улыбнулся старик.

-   Скажите, а что это за оружие развешено у вас по стенам? - спросил Леонардо.

-   О!! Длинная история, - волшебник стал се­рьёзным. - В своё время служил я на большом военном корабле. Лет восемьдесят прошло с тех пор, если не больше. Однажды попали мы в силь­ный шторм. Огромный корабль мотало словно шлюпку. Моряки предчувствовали беду и на ско­рую руку сооружали плоты из всего, что было под рукой. Наше судно затонуло всего в пятидесяти метрах от берега. Эти места с давних пор счита­ются неблагополучными, и их обходят умелые капитаны. Од­ним словом, команда оказа­лась в объятиях пучины. Мно­гие пошли ко дну. Другие дер­жались до последнего. Шторм закончился ещё более неожи­данно, чем начался. На остров нас вышло ровно пятьдесят че­ловек, ровно половина команды. Мы смогли выжить на этом пустынном ост­рове.

-   Миринг, это ваше имя?

-   Да. Так называли меня на корабле старшие.

-   Вы были младше всех?

-   Мне было пятнадцать. К сожалению, мне не пришлось быть пятнадцатилетним капитаном. Я был пятнадцатилетним матросом и наравне со всеми нёс нелёгкую морскую службу.

-   Этот замок построен руками ваших товари­щей?

-   Конечно, ими, - вздохнул Миринг.

-   А где они теперь?

-   Мне скоро сто, - сказал волшебник. - Им было бы намного больше. Человеческая жизнь, к несчастью, так коротка в срав­нении с вечностью... Один за другим уходили мои друзья в иной мир, а в сундуке рядами укладывались один к одному бо­евые кинжалы и кортики...

-   Значит, их там ровно со­рок девять штук?

-   Несколько больше. Ино­гда волны прибивали к нашему берегу плоты с погибшим и от голода и жажды матросами, иных выбрасывали волны. Это страшные места. И наш остров не один. Их целая гряда.

-   Понятно.

-   Как давно вы здесь один? - спросил Рафаэль.

-   Скоро полвека.

-   Наверно, это скучно, быть одиноким волшебником.

-   Не сказал бы. Одиночество, кроме всего прочего, имеет много положительного. У меня есть то, к чему многие стремятся. Человеку ищу­щему и думающему даже на необитаемом острове необходим уголок одиночества, и уж тем более он нужен волшебнику.

-   Так куда вы хотели попасть, мои друзья? - ­вернулся Миринг к прерванно­му разговору.

-   Мы хотели попасть на ос­тров, где еще не искоренилось зло и где оно правит, - отве­тил за всех Леонардо.

-   К сожалению, зла ещё хватает повсюду, - задумался Миринг. - и если с ним не бороться, оно заполнит всю су­шу и всё море. Хорошо, я вам подскажу, раз уж необыкно­венная косынка привела вас в мои палаты.

-   А почему вязь на кайме косынки и шрифт лежащей на столе книги совпадают? - поинтересовался Донателло.