-   А, ну как мы вас?! - злорадно кричали разбойники. - Можете себе петь на здоровье. Пойте, пока не замолчите навсегда.

  Прислушавшись, в тишине разбойники опять услышали слабые звуки песни. Черепашки нача­ли сначала. Их голоса разлетались по пещере и проникали сквозь мельчайшие щели.

-   Ещё камни! - закричал господин Шредер, и разбойни­ки начали хватать их и заты­кать все щели.

-   Тащите ещё! - прика­зывал господин Шредер, и те покорно таскали камни, над­рывая животы, пока оконча­тельно не завалили вход в пе­щеру.

-   Ну вот, почти и не слыш­но этого мерзкого пения, - об­радовался Бибок, приложив ухо к гранитной глыбе.

-   Эти зелёные рептилии довольно смелы, - с мерзкой ухмылкой произнёс Рокс­теди. При этом морда носорога покрывалась мор­щинами, а зубы оскаливались. Маленькие глазки уходили ещё глубже.

-   Эта смелость до поры, до времени - успокаивал господин Шредер.

  А ниндзя в это время блуждали в темноте, обыскивая стены пещеры. Они опять и опять сходи­лись к глыбе, которая перегородила вход в пеще­ру. Глыба не двигалась. Она надёжно перекрыла вход. Видно, разбойники немало потрудились, сначала придумывая эту ловушку, а затем обтё­сывая каменную глыбу.

-   Не бывает безвыходных ситуаций, - сказал Леонар­до. - Необходимо только как следует подумать.

  Ниндзя взялись за руки и углубились в размышления.

  А в это время разбойники спорили, как они поступят с ниндзя, когда силы покинут тех окончательно.

-   Хорошо бы посадить их на цепи со всех четырех кон­цов нашего города, - предло­жил Рыжебородый.

-   Ничего подобного, - не соглашался Горбун. - Кто придумал ловушку и за­ставил вас, лодырей и бездельников, отёсывать камни?

-   Ну, ты, - почесав заскорузлыми пальцами волосатый загривок, промолвил Рыжеборо­дый.

-   То-то же! Значит, одну из рептилий следует передать мне. Можно бы и две. Да уж ладно. Я нежадный.

-   А что ты с ней делать будешь?

-   Посажу на цепь и пусть бегает вокруг моего дома. Или же изобрету какой-нибудь возок да хо­мут и буду запрягать. Ещё и тебя покатаю, если будешь вести себя достойно.

-   В таком случае ладно уж, бери себе двоих, а ещё луч­ше - троих. Я на земле когда­-то любил разъезжать на тройке с бубенцами. Едешь, покрики­ваешь, а от тебя люди шараха­ются в разные стороны. Красо­та да и только... Ты, главное, про это не забудь.

-   Про что?

-   А, чёрт, из головы выветрилось. Который под дугой болтается и дре­безжит, так что за версту слыш­но.

-   Колокольчик, - вспомнил Горбун, - и о нём тоже следует подумать.

  Господин Шредер опять прислушался:

-   Негодные, они опять начали петь!

  Сквозь щели снова доносилось слабое пение.

-   Ага! Уже не так громко и бодро! - обрадо­вались разбойники. - Боевой пыл-то поубавил­ся. Посмотрим, что они запоют завтра. А через три дня?

-   А через пять? - гигикнул Бибок. - Через пять они и мычать не смогут, а не только петь.

Глава 9.

  А в это время принцесса сладко спала. И снил­ся ей сон о том, что её недавний собеседник попал в беду и ему необходима её помощь.

  Виктория открыла глаза, посмотрела на висев­ший у камина фонарь. Он по-прежнему светил ровным светом, но свет этот казался тревожным, холодноватым. Ярко светилось окошко фонаря, направленное к двери.