— Да, дженнет  и джехенна должны оставаться, иначе куда же отправятся святые и проклятые? Прежде, конечно, воскресшие должны перейти через мост Сират, который ведет через пруд Ханд. Этот мост так узок, словно лезвие хорошо отточенного ножа.

— Ты еще кое-что позабыл.

— Что?

— Ты не сказал о явлении Дедджела .

— Ты прав, сиди. Ты знаешь Коран и все святые книги и не хочешь обратиться к истинному учению! Но не печалься: я сделаю из тебя правоверного мусульманина! Итак, перед Страшным судом появится Дедджел, которого гяуры называют Антихристом, не правда ли, эфенди?

— При этом перед каждым человеком раскроется Книга, в которой записаны его добрые и плохие поступки. Затем придет хисаб — время проверки человеческих деяний. Он продлится свыше пятидесяти тысяч лет. Для добрых это время пролетит в одно мгновение, а злым, наоборот, покажется вечностью. Это время хукма — взвешивания всех человеческих дел.

— А что будет потом?

— Потом вынесут приговор. Люди, у которых окажется больше хороших дел, попадут в рай, неверующие грешники — в ад, а грешные мусульмане будут наказаны лишь на короткое время.

— Итак, сиди, ты видишь, что ждет тебя, даже если ты совершишь больше добрых дел, чем дурных. Однако ты будешь спасен, ты должен пойти со мной в дженнет, потому что я обращу тебя на путь истинный, хочешь ты или нет!

И опять он при этом так энергично заболтал ногами, что дряхлая кобыла удивленно насторожила уши и в недоумении скосила на всадника глаза.

— А что ожидает меня в вашем аду? — спросил я его.

— В джехенне пылает вечный огонь; там струятся такие зловонные ручьи, что обреченный, несмотря на жгучую жажду, не может напиться из них; там растут ужасные деревья, и среди них — чудовищное дерево заккум, на ветвях которого висят головы дьяволов.

— Брррр!

— Да, сиди, это жутко! Правит джехенной падший ангел Табек. В аду семь отделений, к которым ведут семь дверей. В первом отделении, джехеннем, грешники-мусульмане осуждены каяться так долго, пока не очистятся; лаза, второе отделение, предназначено для христиан; хотама, третье, — для иудеев; зайр, четвертое, — для сабейцев ; закар, пятое, — для магов и огнепоклонников, а гехим, шестое, — для всех поклоняющихся идолам и фетишам. Но седьмое отделение, зоавит (его называют еще дерк-асфал), самое глубокое, самое ужасное. Оно заполнено притворщиками. Во всех этих отделениях злые духи тянут осужденных через огненные потоки да еще заставляют их есть головы чертей с дерева заккум, а потом эти головы разрывают грешникам внутренности. О, эфенди, обратись в веру Пророка, чтобы тебя очень ненадолго заключили в джехенну.

Я покачал головой и сказал:

— Тогда я попаду в наш ад, столь же ужасный.

— Не верь этому, сиди! Клянусь Пророком и всеми халифами, ты попадешь в рай.

Я уже не раз старался его попыткам обратить меня в свою веру противопоставить свои. Правда, я был убежден в их бесполезности, но очи представлялись мне единственным средством заставить замолчать Халефа. И теперь я применил это оружие.

— Так оставь мне мою веру, как я оставляю тебе твою! Он пробурчал что-то под нос, а потом сказал ворчливо:

— Но я все же буду стремиться тебя обратить в истинную веру, хочешь ты того или нет. Если однажды я чего-то пожелаю, то буду настаивать на этом, потому что я хаджи, совершивший паломничество в Мекку — Халеф Омар бен Хаджи Абулаббас ибн Хаджи Дауд аль-Госсара!

— Значит, ты сын Абулаббаса, сына Дауда аль-Госсара?

— Да.

— И оба они были паломниками?

— Да.