Только одна деталь оказалась мне незнакомой: голову принца Уэльского украшали огромные залысины. Внезапно меня как громом поразило осознание: я лицезрею принца не на публике, а в довольно интимной обстановке, как если бы он был моим другом или членом семьи. Также мне пришло на ум, что все его фотографии, которые я видела, были сделаны на улице, где на его высочестве всегда была шляпа, стильная морская фуражка либо спортивное кепи. Исходя из этого, я всегда считала его не только наследником престола, но и просто тщеславным человеком, хотя последнее вполне могло вытекать из первого.

Прищурив и без того полузакрытые глаза, принц уставился на Ирен:

– Вы выглядите, используя язык фотографов, как негатив Сары Бернар в ее светлом брючном костюме. Значит, вы – та самая мадам Нортон. Мы уже встречались, не так ли? Я не забываю красивых женщин, даже если они потом предстают передо мной в мужском сюртуке.

Ирен подошла к нему, протянув руку.

Принц Уэльский оказался первым человеком, которому она не посмела навязать свое американское рукопожатие. Он склонился к протянутой ему расслабленной руке, а примадонна присела в самом изысканном реверансе, который мне приходилось видеть, хоть исполнен он был фигурой в мужском костюме.

– Это случилось много лет назад, – сказала Ирен. – Как любезно со стороны вашего королевского высочества сохранить эти воспоминания.

– Впрочем, я не припомню, где и когда это произошло.

– К счастью, ваше высочество, я никогда не смогла бы забыть о нашей встрече.

В глазах принца промелькнул огонек:

– Смею надеяться. – Он наклонился к Ирен так близко, насколько позволяла его необъятная фигура, ожидая подробностей.

– Это было во время ужина в доме Уильяма Гильберта, сэр, я тогда пела в комической опере «Иоланта: Пэр и пери» по его сюжету. После выступления мистер Гильберт пригласил дам провести некоторое время в кругу великих.

Надеюсь, только я заметила, что моя подруга не уточнила, кого именно считала великим человеком: Уильяма Гильберта, прославленного либреттиста, или же принца Уэльского. Берти, конечно же, принял эту лесть на свой счет и жадно проглотил, словно любимый шпиц королевы, прыгающий через обруч за кусочек жаркого. Возможно, монархи совсем не едят жаркого, но я не сомневалась, что и шпиц, и старший сын и наследник ее величества охотно скачут по ее команде.

Меня пронзила секундная зависть к американцам с их дерзким нравом и любовью к свободе.

Впрочем, сейчас, улыбаясь принцу, Ирен казалась воплощением роялизма, ничем не выдавая своих республиканских настроений.

– Конечно, я помню вас. – Принц фамильярно дотронулся своим пухлым пальцем до галстука моей подруги. Только я заметила, как напряглась при этом спина Ирен. – Очень прямолинейная мисс, как мне тогда показалось. Настаивала на частной аудиенции.

– Которую его высочество столь великодушно мне предоставили.

Моржовьи глаза принца загорелись:

– Помню прекрасно! Так, значит, теперь вы замужем?

– Верно, – ответила Ирен. – И мне снова выпала удача встретиться с королевским высочеством в надежде оказать вам небольшую услугу в благодарность за ту аудиенцию.

– Что вы, моя дорогая! Это я ваш должник за красоту, которой вы одариваете мир.