В конце вечера Александр совсем обезумел. Фаина привезла картины своего мужа (чистый абстракционизм), расставила – на продажу и посмотреть. Александр начал эти картины рвать и кидать в камин. Частично их удалось спасти... Потом Александр заявил, что поедет домой немедленно, он уже все сказал. Это в 11 часов вечера, за 400 км. При том, что за руль Александра уже давно не пускали, вела его жена. «А вы как хотите, – сказал он приехавшим с ним жене, Фаине и другим людям, – хотите – пойдете со мной, хотите – оставайтесь».

К счастью, у жены хватило здравомыслия все-таки его остановить. Буквально силой. Фаина ей уже объяснила, что у Александра состояние ненормальное, и верить ему, тем более – слушаться его во всем нельзя.

Александра уложили в постель. Мы не знали, что думать. Все были какие-то возбужденные, говорливые... никто ничего не понимал, но все было так прекрасно, так многообещающе!

На следующий день спектакль продолжился. Александр вдруг заявил всем, что он «просто всех испытывал». Да, он вел себя, как юродивый! Но он хотел посмотреть на нашу реакцию. И все мы с честью выдержали испытание... кроме одного человека. Обвинительный перст остановился на жене Александра. «Вот вы, И.И. (теперь он и с женой перешел на „Вы“) мне не поверили! Вы, моя супруга, данная мне Богом, не смогли мне поверить! И Вы вообще мне никогда не верите!» – Александр пустился в обвинения.

Не знаю,что он имел в виду под вчерашним «испытанием», но на второй день поведение его мало изменилось. Он все так же пророчествовал... пророчества приобрели еще более дикий характер. Например, он заявил, что Фаина – будущая Соборная Душа сверхнарода. Русского. А жена его, И. – будущая Соборная Душа немецкого сверхнарода. А.А. Андреева – это тоже Соборная Душа, не помню, то ли в прошлом, то ли в еще более отдаленном будущем. В общем, сплошные Соборные Души. Это уже я лично воспринимала не вполне всерьез (но все же – частично всерьез... это подтверждало мое ощущение, что происходит Нечто Грандиозное, что мы находимся в пространствненой и временной точке, где изменится вся мировая история).

Сколько я знаю, только одна женщина была так потрясена этим собранием, что потом позвонила Лене и сказала, что думает о выходе из общества. Остальные восприняли все это – кто как, не то, чтобы все до конца поверили Александру, но «что-то такое, видимо, было».

Мы вернулись во Франкенек, и тут начались новые испытания.

Состояние Александра стало еще хуже. По рассказам его самого, И. и Фаины, дома творилось вообще уже нечто ужасное. Начались рукоприкладства. Фаина рассказывала, что на нее он кинулся с ножом, причем мотивируя это так: «Тебя на Земле никто не любит! Мне так жаль тебя! Я хочу освободить тебя от этого тела, чтобы ты вернулась в свою небесную обитель!» Фаину он единственную из всех называл на «ты». Видимо, считал равной себе. Как-то я возила их – его и Фаину в город – так он долго разглагольствовал с ней о высоких материях, то и дело оговариваясь: «Ну, это не при Яне... Это я тебе позже скажу».

Однажды Александр пришел с большой ссадиной на лбу. При этом у него был мученический вид. И он сразу начал мне жаловаться: «Вот видишь, Яна, какая у меня жена! Она меня избила! Ко мне вчера приехал друг, и я всего лишь хотел выпить с ним водки, а она закричала: „Ненавижу!“ – бросилась на меня, и избила!» При этом он с видом великомученика показывал на свою ссадину. Еще и припомнил мои отношения с мужем...

По версии И., Александр запер ее в комнате, когда ей нужно было идти на занятия хора, и она в отчаянии схватила какой-то тяжелый предмет (не помню точно), и запустила в лоб Александру.