|
— Но будет ли это именно граф? — спросил Чань. — Воспоминания африканского авантюриста были собраны самим графом. А эту книгу заполнили в худшую его минуту… — Это не имеет отношения к делу, — просипел Ксонк. — А как насчет Роберта Вандаариффа? — поинтересовался Свенсон. — Его память окончательно уничтожена? Или же какие-то ее остатки опасным образом будут воздействовать на сущность графа? — И согласится кто-либо из этих гордецов добровольно подчиниться всем вам? — спросил Чань. — Молчать! — воскликнула миссис Траппинг. — Им нет нужды подчиняться добровольно! Граф должен выполнять наши распоряжения. Разве не для того прошел он этот ужасный Процесс, чтобы мы могли распоряжаться им и деньгами Вандаариффа? Мы получили эту власть и воспользуемся ею! Все сошлись на этом, и тут нет никаких сложностей. А потому я настаиваю на том, чтобы наконец начать. Вот вы там… высокий… — Меня зовут Фохтман, — ошеломленно сказал Фохтман. — Именно так. Продолжайте. Рукоятку снова опустили, и в медных проводах зашипел ток, словно жир на раскаленной сковороде. Мисс Темпл сжала руки в кулаки и зажмурилась, полуотвернувшись. Из-под черной резиновой маски гулко зазвучал голос Роберта Вандаариффа — дикий крик ужаса, высокий и жалобный, как вой обезумевшей собаки, чью лапу переехало колесо телеги. Его плотно связанные руки и ноги содрогались, а позвоночник выгнулся так, что, казалось, вот-вот переломится от напряжения. С первыми импульсами электротока из медного приспособления, в котором находилась книга, полилось голубоватое сияние, постепенно усиливаясь до ярко-белого пламени, оттуда же вырывались едкие клубы, воняющие синей глиной. В ярком свете мисс Темпл различила мелькание теней, призрачные фрагменты, вспыхивающие сновидения. Когда все закончилось, машины по сигналу Фохтмана были остановлены. Вандаарифф обмяк в своих путах. Никто больше не шелохнулся. — Ну как, получилось? — спросила Шарлотта Траппинг. Вандаарифф подался вперед и закашлялся. Мисс Темпл сразу же ощутила симметричный рвотный позыв. Леврет громко вскрикнул, стащив с Вандаариффа маску — в нее натекла черная желчь, а потом Вандаариффа еще и вырвало чернильной слизью прямо на брюки Леврета. Фохтман, мрачный и решительный, ослабил путы, позволив Вандаариффу опуститься на колени и внимательно наблюдая, как тот извергает нечистое содержимое своего желудка на доски пола. Леврет обиженно открыл рот, но инженер нетерпеливым жестом призвал его к молчанию. Вандаарифф покачивал головой из стороны в сторону, медленно, как оглушенный бык, и сжимал пальцы, словно примеривая пару новых кожаных перчаток. — Не приближайтесь к нему, — предупредил Фохтман. Вандаарифф начал с трудом подниматься, кряхтя от напряжения; яркие шрамы подчеркивали белизну его глаз. Фохтман взял тряпку и отер ему лицо. — Посмотрите на него! — прошептала миссис Траппинг. — Что случилось? — Временные побочные эффекты, — сказал Фохтман. — Немного терпения… — Мсье граф? — сказал Леврет. — Это вы? Графиня сделала неуверенный шаг вперед. — Оскар? Встать Вандаариффу не удалось. Он упал на колени и локти, как умирающий жеребец, потом окинул взглядом людей вокруг себя. Его глаза — с белками, подернутыми синеватой пленкой, которая при моргании превращалась в горошинки, стекавшие по щекам, — начали проясняться, а когда он увидел и узнал графиню, в горле у него забулькало. |
