Револьвер выстрелил. Рука ее тут же занемела от отдачи, из облака дыма вылетело оранжевое пламя. Мужчина согнулся и упал на сиденье, схватившись за руку. Послышалась его злобная брань.

Летти не ожидала, что сможет когда-нибудь выстрелить в человека. Но он и не заслуживал гуманного отношения после того, что собирался сделать с Анжеликой. Во всяком случае, он сам был виноват.

Теперь ей нужно было спешить: домочадцы Анжелики Ла Кур могли услышать выстрел и прийти сюда посмотреть, что случилось.

— Не советую этого повторять, — произнесла Летти жестко, молясь про себя, чтобы рана оказалась неопасной. — А теперь вылезай.

Он спустился на землю. Медленно, придерживая раненую руку.

— Черт бы тебя побрал, кого ты из себя изображаешь? Шипа?

Летти была поражена. Ведь именно такое впечатление она и хотела произвести, и если ничего не вышло, то какой смысл во всем этом? Однако времени рассуждать не было. Ей ничего не оставалось, как завершить начатое. Летти заставила лошадь подойти на шаг и встать чуть левее, сама же не спускала с мужчины глаз.

— Раздевайся!

Последовали новые проклятья, но он подчинился. В дорожную грязь полетел сюртук, шелковой лентой туда же прошелестел галстук, затем рубашка. Подтяжки потребовали больше времени, так как он оберегал раненую руку. Но пуля, слава богу, только поцарапала ему предплечье.

— Сапоги и брюки тоже, — невозмутимо скомандовала Летти.

— Иди ты к черту!

— После тебя, — ответила она.

Летти хотела сказать это хрипло и невнятно, но вместо этого слова прозвучали достаточно четко. Он долго и внимательно смотрел на нее и вдруг сказал:

— А твой голос мне знаком.

Волна ужаса захлестнула Летти, но она спокойно повторила:

— Сапоги и брюки.

— Я вспомню, кто ты, и тогда…

Угроза повисла в воздухе. Он нагнулся и, прыгая то на одной ноге, то на другой, стянул сапоги. Потом спустил брюки, вылез из них и остался в кальсонах.

— Туда, к дереву! — Она револьвером показала на дуб, который выбрала еще раньше. На седле у нее было несколько мотков веревки. Летти взяла ее, не сводя глаз с белеющей фигуры стоявшего перед ней мужчины. Вытащив ногу из стремени, она соскользнула на землю и поднырнула под головой лошади.

— Руки за спину! — бросила она.

— Я истекаю кровью, будь ты проклят!

К счастью, это было не правдой, хотя царапина действительно слегка кровоточила. Не опуская револьвер и оставаясь на безопасном расстоянии, Летти размышляла, как же привязать его к дереву, не выпуская из вида и контролируя каждое его движение? Эта проблемы решилась быстро: Лайонел, словно безмолвная тень, внезапно возник рядом с ней. Он взял у Летти веревку, а она завела за дерево сначала одну руку пленника, потом вторую. Лайонел туго затянул веревку, и через минуту все было кончено. Привязать к дереву ноги было уже просто. В качестве последней меры предосторожности Летти достала из кармана носовой платок и, встав на цыпочки, завязала пленнику глаза.

Она даже подумала, не засунуть ли ему в рот кляп, но решила, что не надо. К тому времени, когда его обнаружат, они будут уже далеко отсюда, и это не имело большого значения.

Оставалось сделать одну важную вещь. Летти подала знак Лайонелу, чтобы он увел тетушку Эм и Салли Энн из сливовой рощи к фургону, а сама отошла от дерева и оценивающе посмотрела на свою работу. Похоже, все было в порядке. Она осторожно достала из кармана своего плаща панцирь саранчи, проколотый шипом, и на несколько секунд задержала взгляд на человеке у дерева.