— Летти! — запротестовал Джонни. В глазах его мелькала тревога, он все еще был несколько смущен и переводил взгляд с Летти на Шипа в его нелепом обличье и обратно.

— Ваше доверие воодушевляет, — медленно произнес Шип. — В любом случае мне хотелось бы выслушать, чем я могу быть полезен и по какой причине должен утруждать себя.

Летти отставила кружку с кофе в сторону. Она понимала, что совершила ошибку: нельзя было позволять себе проявить враждебность и допустить такие резкие слова. Подобным отношением к Шипу она ничуть не поможет Джонни. Собравшись с мыслями, она глубоко вздохнула и начала рассказывать историю Джонни, стараясь, чтобы ее голос звучал миролюбиво.

Джонни позволил Летти самой все рассказать, лишь раз или два добавив несколько слов для уточнения. Он сидел, уставившись на свою эмалированную кружку, и только время от времени поднимал на Шипа глаза, полные смущения.

Когда Летти закончила. Шип повернулся к Джонни:

— Вы сами решили ехать в Техас?

— Не совсем. Мне приходится думать о матери, и я не вижу, что еще можно сделать.

— Вы ей сказали, что уезжаете?

Джонни медленно покачал головой:

— Она бы начала задавать вопросы, а я не могу заставить себя рассказать ей правду.

— Я склонен согласиться, что Техас — лучший вариант. Вы можете написать вашей матери записку, а я позабочусь, чтобы она дошла.

— Это очень благородно с вашей стороны.

Шип поправил очки, съехавшие ему на нос. Что-то явно беспокоило его.

— Вы не можете уехать, не придумав для матери какой-нибудь правдоподобной и достаточно невинной истории. Иначе она не только расстроится больше, чем позволительно в ее состоянии, но и, скорее всего, пойдет к шерифу. А в результате в вашем исчезновении обвинят меня — так всегда бывает, когда в округе что-нибудь случается.

Джонни озабоченно нахмурился:

— Об этом я не подумал.

— В соседней комнате есть перо и бумага, а также еще одно платье и шляпка. Я предлагаю вам воспользоваться ими.

Джонни отодвинул стул и встал; до него не сразу дошел смысл сказанного.

— Как?! Погодите минутку… Одеться женщиной? Мне?!

— Только сегодня ночью на час или два, пока я не спрячу вас в более надежном месте. Там сможете спокойно подготовиться к переезду.

— Я думал, мы сразу же, без всяких остановок поскачем к границе…

Шип спокойно посмотрел на него:

— Если вы хотите привлечь к себе внимание, это лучший способ.

— Нет-нет. Я уверен, вы лучше знаете, как надо действовать.

Джонни двинулся к двери в соседнюю комнату, но внезапно остановился и обернулся. Между бровями у него пролегла глубокая морщина.

— Вы знаете, когда я смотрю на вас в этом обличье старой женщины, это мне напоминает…

— Все пожилые женщины чем-то похожи, — быстро сказал Шип.

— Да, но этот костюм, этот нос…

— Вы расскажете мне об этом позже.

— Я могу поклясться…

— Позже!

В этом последнем слове прозвучала такая властная нотка, что Джонни инстинктивно подчинился, но все же бросил на собеседника последний внимательный взгляд, прежде чем вышел в другую комнату. Шип подождал, пока дверь за Джонни закроется, потом повернулся к Летти.

— А теперь, — сказал он, и его голос ничуть не смягчился, — скажите, какое вознаграждение меня ждет за мою любезность.