|
Будемте играть вместе, только прошу вас, мистер Ромейн, не очень рискуйте. Она вложила ему в руку свой хорошенький кошелек с таким видом, будто уже полвека была влюблена в моего друга. Роковое влияние женщины и выпитое вино произвели желаемое действие. Ромейн позволил подвести себя к карточному столу. С минуту генерал не начинал игру: после случившегося ему необходимо было восстановить справедливость. – Мы все честные люди… – начал он. – И храбрые… – добавил Командор, с восхищением глядя на генерала. – И храбрые, – согласился генерал, в свою очередь с восторгом глядя на Командора. – Если я позволил себе выразиться с излишней горячностью, господа, то сожалею об этом и прошу у вас прощения. – Благородная речь! – воскликнул Командор. Генерал приложил руку к сердцу и поклонился. Игра началась. Как человек небогатый, я не был предметом таких ухаживаний со стороны дам, как Ромейн. Но надо же было заплатить за обед, принимая хотя бы некоторое участие в вечерних увеселениях. Оказалось, что за рулеткой допускались небольшие ставки. Кроме того, карточный стол сулил так много привлекательного, что у рулетки вряд ли стоило плутовать. Я расположился возле одного из гостей, имевшего наименее мошеннический вид, и стал играть в рулетку. Каким то чудом мне повезло сначала. Сосед передал мне мой выигрыш. – Я проиграл все, до последнего сантима, – шепнул он жалобно, – а дома у меня жена и дети. Я дал бедняку взаймы пять франков. Он слегка улыбнулся, глядя на деньги. – Это напоминает мне недавно случившееся со мной происшествие, – сказал он. – Я дал взаймы денег тому господину, который играет с генералом. Боже сохрани иметь с ним дело! Как вы думаете, что я получил в уплату за мой вексель в четыре тысячи франков? Сто бутылок шампанского, пятьдесят бутылок чернил, пятьдесят коробок колбасы, три дюжины платков, две картины неизвестных мастеров, две шали, сто географических карт и – пять франков. Мы продолжили игру. Удача изменила мне, я проигрывал, проигрывал, постоянно проигрывал. Время от времени я оборачивался к карточному столу. Генерал метал банк и, мне казалось, ужасно его затягивал. Перед ним лежала груда банковых билетов и золота, выигранных главным образом у Ромейна, как я узнал впоследствии. Что касается моего соседа, несчастного обладателя коробок ваксы, картин неизвестных мастеров и прочего, он выигрывал, но, надеясь на свое счастье, рисковал и, проиграв последний сантим, удалился в угол, ища утешения в сигаре. Я тоже поднялся, чтобы последовать его примеру, как у карточного стола раздались яростные крики. Я видел, как Ромейн вскочил и, вырвав у генерала карты, закричал: – Негодяй! Вы плутуете! Генерал тоже вскочил с криком: – Вы лжете! Я попытался вмешаться, но Ромейн понял необходимость сдержать себя. – Шулер не может оскорбить джентльмена, – сказал он хладнокровно. – Так вот вам! – и генерал плюнул ему в лицо. В ту же минуту Ромейн ударом свалил его на пол. Генерал был грузный мужчина, он упал тяжело и на минуту остался недвижимым. Женщины с визгом выбежали из комнаты. Мирный Командор дрожал с головы до ног. Двое из присутствующих – надо отдать им справедливость, не трусы – заперли дверь. – Вы не уйдете, – сказали они нам, – пока не убедимся, что он пришел в себя. С помощью холодной воды и нюхательной соли генерала скоро привели в чувство. Он что то шепнул одному из своих друзей, и тот обратился ко мне. – Генерал вызывает мистера Ромейна на дуэль. Как один из секундантов, я прошу назначить мне час, когда я могу видеть вас завтра утром. Я отказался выполнять его просьбу, пока не отопрут двери и не выпустят нас. – Экипаж ждет нас у ворот, – прибавил я. |
