– И она все время улыбалась.

– Проклятьем икоты, – уточнила я, что именно грозило неудачливому жениху.

– А что это за проклятье? – вдруг заинтересовался он.

– Это когда ты станешь икать на каждую пошлую мыслишку.

– Ик! – немедленно отозвался он и с испугом прикрыл рот ладонью. – Ты что, уже?

– Задержи дыхание, – посоветовала я на округлившиеся глаза попутчика. – Обычно я только с обеда начинаю проклинать людей.

Мы помолчали.

– Ик! – вздрогнул бедолага и тишком покосился в мою сторону.

– Кстати, какая может прийти в голову пошлая мыслишка, глядя на черную ведьму с жабой в аквариуме? – изогнула я бровь.

– Да я не… – попытался мычать Картер. – Ик! Да чтоб тебя!

– Ну-ну, – с иронией хмыкнула я, наблюдая за тем, как он, задержав дыхание, начинает багроветь лицом. – Уже можно выдохнуть.

Пока он обиженно пыхтел в своем углу, я нацепила на нос круглые очки в тонкой оправе и вытащила из саквояжа фолиант с выдавленной на кожаной обложке надписью «Уход за земноводными и хладнокровными».

– Ты читаешь? – поперхнулся Картер.

– Мне сейчас оскорбиться? – покосилась я над стеклышками очков. – Ты же не думаешь, что черные ведьмы гримуары пишут крестиками и ноликами?

– В смысле, ты читаешь, как ухаживать за жабами?!

– И тебе советую, – отозвалась я, для вида переворачивая страницу, хотя не прочитала ни строчки. – Будешь знать, чем кормить благоверную, чтобы она лапы не протянула.

– Откровенно сказать, я надеялся, что ты ее раньше расколдуешь.

Кто ж спорит-то? Худенький, явно никем не читанный томик обнаружился на туалетном столике, когда я вернулась после встречи с Брентом-старшим. Видимо, в мое отсутствие Брит перемещалась в лавку через камин, оставила фолиант и шустро сбежала, чтобы не сталкиваться лично. Книжка недвусмысленно намекала, что кузина ничего путного о превращении жаб в принцесс не нашла.

– Она неплохо выглядит, – вдруг произнес он. – Такой умиротворенной.

– Жаба?

– И сытой, – вздохнул Картер, и в тишине раздалось невнятное голодное урчание живота. Про сытость Дороти ничего не могла сказать, но мух в кухне не осталось ни одной. Кажется, они даже в окно боялись залетать.

– Поцелуетесь? – предложила я.

– Воздержимся.

– Если твои родственники начнут задавать вопросы, то я должна буду что-то говорить. – Я закрыла книгу. – Расскажи мне о Дороти.

– А разве ты не видишь прошлого человека? – изумился Картер, искренне, как ребенок, веривший, что если посмотреть черной ведьме в глаза, то она прочитает о тебе все, начиная от мелких грешков и мокрых штанишек, заканчивая прошлыми жизнями.

– И не читаю мыслей на расстоянии, и по утрам не пью молоко с кровью младенцев. Какие еще слухи мне опровергнуть? – отчеканила я.

– Вот так откровение! – протянул он. – Клянусь, моя жизнь больше не будет прежней.

– Твоя жизнь и так больше не будет прежней, потому что два дня назад ты квакал. О таком позоре даже друзьям в пьяном угаре не расскажешь, – заметила я.

– Слушай, а на метлах-то ведьмы летают?

– Нет, – процедила я, резким тоном непрозрачно намекая, что ему стоит заткнуться, пока еще губы шевелятся.

Непрозрачные намеки, по всей видимости, на Картера не действовали.