Та же огромная фигура впустила их в ту же самую дверь.

— Не хватает еще одного, — сказал Аллейн, — если он уже не внутри.

Нет, внутри его еще не было. Минуту-другую Мьюс оставалась пуста. Затем часы на Базилике пробили девять и, когда отзвенела последняя нота, на Мьюс послышался звук шагов, приближавшихся по их стороне улицы. Аллейн и Фокс соскользнули с сидений пониже. Шаги близились, быстрые, кажущиеся, как это обычно бывает на темной улице, отчасти театральными, отчасти пугающими, и вот уже мимо них проследовал, направляясь к гончарной мастерской, Чабб.

Когда и его впустили в дом, Аллейн сказал:

— Мы, кстати говоря, не знаем, может быть в их клубе есть и другие члены. Некая неизвестная нам величина.

— И что же?

— Да то, что придется ждать дальше. Очень, знаете ли, соблазнительно, братец Фокс, дать им разогреться немного, а затем явиться с официальным визитом, напугав их до полусмерти. Это могло бы избавить Громобоя от дальнейших покушений с их стороны, если, конечно, среди них нет фанатика, а Чабб мне таким не кажется.

— А что, попробуем?

— Увы, не попробуем. У нас нет ни на кого из них достаточных для ареста улик, а так мы потеряем все шансы их повязать. А жаль! Жаль!

— Так каков же ваш план?

— Ну, я думаю, мы посидим здесь, пока они не разойдутся, а после, невзирая на поздний час, все же заглянем к мистеру Шеридану. Кто-то идет, — сказал Аллейн.

— Ваша неизвестная величина?

— Я тоже хотел бы это знать.

На сей раз быстрые и легкие шаги доносились с другой стороны Мьюс. На углу Каприкорн-Плэйс стоял уличный фонарь. Новопришедший вошел в круг его света и, перейдя улицу, направился прямо к Аллейну с Фоксом.

Это был Сэмюель Уипплстоун.

III

«Так-так, — подумал Аллейн. — Это он вышел на вечернюю прогулку, но только непонятно, почему же он мне-то сказал, что будет обедать с сестрой?»

Фокс тихо сидел рядом. Оба ждали, когда мистер Уипплстоун повернет в темноте и продолжит свой путь.

Однако он остановился, вглядываясь в проезд. На миг Аллейна охватило неприятное ощущение, что они смотрят друг другу прямо в глаза, но тут мистер Уипплстоун, обогнув капот машины, тихо постучал в водительское окошко.

Аллейн опустил стекло.

— Можно мне к вам? — спросил мистер Уипплстоун. — По-моему, это важно.

— Садитесь. Но если кто-то появится, сидите тихо. И не хлопайте дверцей, ладно? Так в чем дело?

Мистер Уипплстоун, наклонясь вперед так, что его голова оказалась почти между голов слушателей, заговорил полушепотом, быстро и внятно.

— Я рано приехал домой, — сказал он. — У сестры, Эдит, разыгралась мигрень. Я приехал в такси и уже вошел в дом, когда услышал, как хлопнула дверь подвальной квартиры и кто-то начал подниматься по ступенькам. Должен сказать, я стал сверхчувствительным ко всему, что происходит у меня внизу. Я прошел в гостиную и, не зажигая света, смотрел, как Шеридан открывает калитку и озирается по сторонам. На нем был шляпа, однако на миг-другой фары одной из полудюжины застрявших на улочке машин осветили его лицо. Я видел его очень ясно. Очень, очень ясно. Он злобно щурился. По-моему, я говорил вам, что мне все время казалось, будто я его уже видел когда-то. Но к этому я скоро вернусь.

— Ну-ну, — сказал Аллейн.

— Я еще стоял у окна, когда из тени деревьев на Каприкорн-Сквер показалась вот эта машина, свернула на нашу улочку и остановилась в нескольких домах от меня. Я отметил про себя ее номер.

— О! — сказал Аллейн.

— Как раз в эту минуту Шеридан свернул на Мьюс.