– Но моя жена… – Давид начал было протестовать.

– Месье, – перебил его таможенник с раздраженным видом, – ваши объяснения – самые глупые и абсурдные, какие я когда–либо слышал в своей жизни. В вашем паспорте сказано, что вы не женаты.

– Мы поженились всего лишь пару месяцев назад… И моя жена… – он засомневался, – она – африканка.

Таможенник взглянул на него удивленно. Подумал несколько секунд, внимательно посмотрел в глаза словно хотел убедиться, что ему не лгут, опять раскрыл паспорт и начал внимательно изучать страницу за страницей. И тут Давида осенило: он порылся в своем чемодане, нашел паспорт Надии.

– Вот, это моей жены… – и протянул паспорт.

Таможенник молча кивнул, просмотрел оба паспорта и сделал отметку о разрешении на въезд.

– Удачи! – сказал он.

На выходе из Аэропорта Давид поискал такси, и вновь у него возникло такое ощущение, что солнце сжигает кожу. Машина была раскалена до предела и когда они поехали по направлению к городу, то влетавший через открытые окна воздух совершенно не освежал.

– Здесь всегда так жарко? – с тревогой в голосе спросил он.

– Еще сильнее бывает… Сейчас зима… Какой отель предпочитаете, сеньор ?..

«Чадьен», «Чари» или «Ду Чад»?

Давида несколько позабавило отсутствие оригинальности в названиях, но вслух ничего не сказал.

– Который из них лучший?

– «Чадьен» – самый дорогой и в некоторых номерах имеется кондиционер, который всегда работает… Но еда будет лучше в «Чари»… Мадам, хозяйка отеля – прекрасная кухарка и к тому же красивая женщина…

– Тогда везите в «Чадьен».

– Как пожелаете, сеньор… Думаю, что вы сделали хороший выбор… Он более комфортабельный и с него открывается прекрасный вид на реку… – таксист помолчал, но молчание длилось не долго. – Вам нравится Форт–Лами?

– Еще не знаю…

– Верно… Все правильно… – закачал головой таксист. – вам понравится… Немного жарковато, но в целом замечательная столица, сеньор… Настоящее сердце Африки… Сюда приезжают люди со всего континента. Торговцы–арабы из Ливии и Алжира, купцы «хауссас» из Кано: суданцы и сенегальцы в поисках природной соды из озера; камерунцы, что переплывают реку и обворовывают нас; памуе и фанг идут из Гвинеи и Габона; пастухи фулбе гонят сюда свои огромные стада и даже конголезцы…

Они въехали в город, и Давид сразу же понял, что таксист был прав. Боскимано с кожей цвета битума сидел рядом с белой сахарауи, чье лицом было закрыто тканью, а рядом прогуливалась африканка с обнаженной грудью и большим кувшином на голове. Бунту, туареги, будума, арабы, египтяне, французы, греки, дагомеи встречались друг с другом на улицах Форта–Лами, общались, обменивались товаром, делились новостями, перенимали друг у друга привычки, обычаи, элементы культуры.

Трудно представить себе подобный город где–нибудь в Америке, в котором бы уживались индейцы из сельвы, пастухи из Анд, рыбаки с Карибских островов, ковбои Техаса, менеджеры из Нью–Йорка, Голливудские звезды, канадские эскимосы, жители Патагонии… Или европейский город, где по улицам прогуливались бы в национальных нарядах, например, андалузские цыгане, шотландцы и греки, саамы из Норвегии, турки в своих тюрбанах, тирольские пастухи, русские крестьяне, англичане и баски…

Такое необычное впечатление производил на приезжих Форт–Лами, где мирно уживалась вся Африка, потому что за пределами города существовала Африка расизма в Йоханнесбурге, другая Африка львов и сафари в Кении, третья – не прекращающейся гражданской войны в Конго и Нигерии, четвертая – политических интриг и египетских пирамид, пятая – это минареты и туризм в Мавритании, шестая –жажда и нефть Сахары, потом седьмая и восьмая, и еще много, много других Африк…

Пока водитель непрерывно нажимал клаксон, сгоняя со своего пути десятки велосипедистов, Давид осознал, что попал в сердцевину Континента и также в первый раз понял, что на таком Континенте, как этот, запросто могут существовать охотники за рабами.