Звякая магнитными подковками, Горнер приблизился к зеркальной переборке, отделявшей главный кессон от диспетчерской. Он шёл, шатаясь и клонясь, будто воздушный шарик на верёвочке. Вот оборвётся верёвочка, и улетит шарик…

Виль вгляделся в своё отражение. На него смотрел розовощекий плечистый парень в блестящем чёрном комбинезоне с двумя маленькими серебряными звёздочками на погонах. Форт-лейтенант.

Виль сморщил широковатый нос. Насупил жиденькие брови. Скривил чувственный рот. Проглядывало обличье слабачка, избалованного, изнеженного «мамсика», обидчивого и трусоватого. Одни лишь серые глаза смотрели по-мужски, твёрдо. Как надо, «как учили», как и положено воину.

Третий десяток лет, виток за витком, крутилась станция «Сульдэ» вокруг планеты. Строила её Евроамерика, чтобы из космоса грозить нукерам Всемирного халифата.

Муллы, имамы и прочие аятоллы уже любовно закрашивали на картах полмира — от Африки до Индонезии — красивым зелёным цветом, а им — раз! — и хвосты подпалили лазерами-гигаваттниками. Сам Мехти-хан бессильно потрясал кулаками, грозя небесам, откуда, уподобляясь мечу Азраила, били и били лиловые лучи, разворашивая бункеры и ракетные шахты, пуская на дно атомарины «Гураб», выжигая полки интернацистов «Чёрного калифа» Мбуви.

После штурма Джакарты и Багдадской битвы союзы государств заключили Пакт о всеобщем разоружении. В зонах демилитаризации шла тотальная зачистка: спецтанки с направленными психоизлучателями прочёсывали джунгли и саванны, шли цепями, как загонщики на облаве, собирая в кучу разномастных партизан, моджахедов и прочую красно-коричнево-зелёную шушеру.

Противника не истребляли — врагов человечества пропускали через селек-станции, тщательно сортируя. Самым невоздержанным в умертвиях имплантировали мозговые датчики и отпускали на волю — тихих и кротких, просветлённо улыбавшихся, незлобивых и смиренных.

Их прозывали беатами — «блаженными». Правозащитники, по давней своей дурной привычке, подняли было вой, рыдая с высоких трибун о горькой судьбе этих отверженных, но быстро заткнулись — женщины охотно шли замуж за беатов, зная, что те не обидят ни их, ни детей, зато будут вкалывать как проклятые. Саиду ан-Насыру и вовсе вручили Нобелевскую премию по литературе — когда-то этот «блаженный» лично рубил головы неверным в захваченной Барселоне, давил танками пленных солдат из Международных войск — в общем, тот ещё садюга был. А стоило ему заделаться беатом, как подавленная агрессия и жестокость уступили великому дару поэта. Вот и думай, в чём правда и как добро отличить от зла…

Горнер усмехнулся своему отражению, наблюдая, как молодой, лощёный форт-лейтенант втягивает живот и расправляет плечи — привычка, отработанная до рефлекса.

Он очень гордился своим назначением на станцию «Сульдэ», хотя товарищи по Высшей Школе Космогации в Куру не разделяли его увлечений. Они почитали службу на «боёвках» скучной, стремясь влиться в экипажи патрульных крейсеров. Вот только с каким врагом они собирались скрещивать лучи пакетных лазеров? С коварными пришельцами? Со зловещими пиратами, оседлавшими межпланетные коммуникации?

Виль покачал своему отражению головой, продолжая заочный спор, — нет, ребята, истинный враг, как был, так и остался на Земле! Гангстеры из могущественного Синдиката, боевики из «Пурпурной Лиги», океанцы и антаркты — вот они, вероятные противники прогрессивного человечества!

Нет, это, наверное, интересно — бороздить просторы Вселенной, но место офицера — на передовой, на бастионе осаждённой крепости. «Сульдэ» — именно такой бастион, и форт-лейтенант Горнер всегда готов пресечь происки…

— Форт-лейтенант Горнер! — разнеслось по громкой связи, сбивая неторопливый ход мыслей.