— Молитвы твоему дохлому богу здесь никому не интересны, как, впрочем, и везде. Он себе-то помочь не в состоянии, какое ему дело до тебя?

— Ты лжешь, — выпалил Уриэль. — Власть Императора вечна!

— Вечна? — проворчал Омфал Демониум. — Не бросался бы ты такими фразами, ведь еще толком ничего не видел в этой жизни, а уже болтаешься на крюке, беспомощный, и сходишь с ума от боли.

Бешеные желтые глаза Омфала Демониума обожгли Уриэля, и он увидел в них безумие и страдание.

— Кто ты? — спросил Уриэль после долгого молчания. — И чего ты хочешь от нас?

Омфал Демониум отвернулся и отошел. Саркоматы закончили швырять в топку расчлененные тела.

— Сейчас это не важно, — сказал Омфал Демониум, подтягивая толстую цепь, что висела за топкой, и дергая за огромный ржавый рычаг. — А значение сейчас имеет только то, что вы находитесь здесь и уже не можете свернуть с пути, предначертанного вам судьбой.

Уриэль почувствовал, что помещение содрогнулось, как только великан до предела вдавил рычаг. И жуткий конвейер пришел в движение. Когда крюк провернулся между лопатками, в глазах Уриэля потемнело. Он не мог ни о чем думать, потому что в желудке появилось знакомое ощущение — так бывало всегда при переходе в варп-пространство. Может быть, эта адская машина каким-то образом манипулировала пространством? И не так ли Омфал Демониум смог перехватить «Гордость Калта» и отдать людей, путешествующих на нем, в цепкие объятия Имматериума?

Уриэль уже знал, что о подобных вещах лучше не задумываться. Если задавать себе такие опасные вопросы, то можно сойти с ума. Муторное ощущение в желудке усиливалось, и Вентрис стиснул зубы от нарастающей боли. Омфал Демониум снова поднял алебарду.

— Куда ты собираешься нас забрать? — прохрипел Пазаниус.

— Туда, куда вы направлялись, — ответил гигант. — Я прекрасно осведомлен о смертельной клятве, что привела вас сюда. Повелитель Черепов знает, с кем стоит вести дела.

— Ты, отродье Хаоса! — прорычал Уриэль. — Ты просто омерзителен, но я уверен, что скоро смогу полюбоваться твоей кончиной!

— К сожалению, вынужден вам сообщить, что сначала ваши черепа будут возложены к подножию трона Кровавого Бога. И я уже видел вашу смерть, не желаете ли полюбопытствовать?

— Слова демона — всегда ложь! — выкрикнул Пазаниус. — И я не поверю ни одному твоему слову.

Омфал Демониум стремительно взмахнул алебардой, и лезвие сверкнуло у горла Пазаниуса. Кровь потекла из неглубокой царапины на шее сержанта.

— Ты, как я посмотрю, ищешь смерти, Ультрамарин, и я бы с удовольствием вынул из тебя душу, но сначала мне хотелось бы отодрать плоть от костей и насладиться твоим диким визгом, а потом обмотать то, что останется, твоими же внутренностями. Но я прекрасно знаю, что смерть, которая ожидает тебя, будет гораздо страшнее той, что я придумал. Твою голову ожидает великая честь — оказаться в огромной горе черепов, что так радует взор Кровавого Бога.

Пространство содрогнулось еще раз, сильнее. Уриэль испытал такую боль, как будто раскаленные спицы пронзили его мозг насквозь.

— И вообще-то вам стоило бы поблагодарить меня за возможность пройти теми дорогами, о которых уже много тысячелетий никто не смеет даже подумать, — добавил Омфал Демониум, воздев руки и раскатисто захохотав. — Мы будем путешествовать по кровавой железной дороге. А в конце нас ожидают Кровавое Сердце и Демонкулаба.

И дьявольский локомотив, будто в подтверждение его слов, взревел и загрохотал так, что ткань реальности не выдержала и с треском разорвалась.

Уриэль пронзительно закричал, потому что Космос завибрировал, и поток варпа захлестнул его.