То, что ворота открылись сами — кого сейчас этим удивишь? А путь действительно оказался неблизким. Даже стало интересно, не лётчик ли какой, вертолётчик, подвозит каждый день домой эту невзрачную, но такую интересную малявку. Едва въехал во двор — распахнулись ворота в гараж. Пустой и просторный. Только стены его завешаны макраме и картинами, выжженными по дереву. Впрочем — с краю стоит какое-то четырёхколёсное недоразумение, припав на переднее левое колесо.

Когда прямо из гаража отворилась дверь в дом, Женя спокойно прошествовал туда, зажав под рукой яйцеобразный шлем и поскрипывая байкерским доспехом. Вышедший навстречу парень приветливо улыбнулся:

— Я Стас, — сказал он. — Пошли, покажу твою комнату.

Пологая лестница с поворотом, ничем не примечательная дверь…

— Разоблачайся. Вот шкаф. Вот душ. Вот полотенца. А потом дуй вниз — плов уже доходит. Как спустишься — вправо.

Два юноши и две девушки ждали Женю за столом. Леру и Стаса он уже знал, а остальные назвали себя. Они оба были долговязы, жилисты, но складны. Парень, оказавшийся Васей, производил впечатление меланхолика-ботана — почти не разговаривал. Зато Маша в два счета расспросила гостя обо всём — в первую очередь выяснила, что стать врачом он решил после того, как сильно поломался на мотоцикле, да еще пожалела, что какая-то Ирка со своим спортсменом не смогли приехать.

И тут неожиданно появилась она. Роскошная черноволосая красавица внесла с кухни огромное блюдо благоухающего плова.

— Зульфия, — представилась она, водружая посудину во главу стола. — Нагребайте себе сразу. А я стану есть руками, как велит наша традиция.

— Я тоже, — вскинулась Маша.

— И я, и я, — поддержали её подруги.

Вася кивнул, а Стас ухмыльнулся, и нагреб на свою тарелку хорошую порцию — отказываться от вилки он не собирался. Гость присоединился к большинству — он как раз этот способ и предпочитал. Непонятно откуда появились чашки с водой для мытья пальцев, а вот большие салфетки Зульфия извлекла из-под столешницы, как будто там располагалась полка. Потом наступила тишина, прерываемая исключительно замечаниями по делу:

— Ой, а у меня всё высыпается!

— Ах, ты ж! Опять выскользнул!

Зу подсказывала девчатам, а Василий просто внимательно смотрел и подражал удачным действиям. Стас с ухмылкой поглядывал на стол, покрывающийся упавшими из неловких пальцев кусочками. Тем не менее, блюдо опустело достаточно быстро. Его тут же унесли и вообще убрали всё, чтобы заменить окончательно замурзанную скатерть. В этот момент Женя окончательно убедился — нет под столешницей никакой полки, на которой могли бы лежать салфетки.

Чай пили зелёный с разными рахат-лукумами, халвой и пахлавой.

«Не стеснённо живут, всё, что уместно по такому случаю у них есть», — это подумалось про Лерку и Васю — стало заметно, что они тут пара. По каким признакам? Непонятно. Наверное, потому что этого юношу как-то слушались: кивок, жест, взгляд — и девушки мигом подхватывают или приносят, подают или убирают. Хотя, выглядит он не барином, а скорее, дирижёром.

— Не поверишь, я свою Маху несколько лет ревновал к Чернокнижнику. Знаешь, как достаёт, когда даже по полунамёку другого парня твоя девушка в любое мгновение способна всё бросить и помчаться сломя голову, — Стас подошел к стоящему у окна Жене. — Но потом разобрался — правда, сперва неправильно: показалось, что они как сёстры при старшем брате. Только потом сообразил — это крепкая команда. И, знаешь, не могу в неё полностью вписаться, хотя, вроде, и сам уже перебесился и стараюсь быть внимательным.