– Вполне, прекрасная Фрейя. Вполне, – Игрок насмешливо улыбается и легко поднимается со своего кресла. – Ты даже облегчила мою задачу. Ну что же, не буду больше тратить твое драгоценное время.

Невидимая для участников разговора Фалль мстительно оскалилась. Кажется, она уже узнала массу интересного. Очередная креатура их соперника, момент ее, собственно, создания, планы переноса в иной мир. Известно обличье, а к тому же еще специализация. Необычная, но для этого облика единственно возможная.

Зато слова относительно «нежелательности давления» заставили серьезно задуматься. После того, как было просчитано выражение лица Игрока. Он НЕ собирался пускать на самотек. Будет давить, тут очевидно, просто из принципа да из желания отвести душу назло той, что вдруг решила его, со столь развитым самомнением, ограничивать какими-то условиями. Зато Артас будет рад. Непременно!

– Подожди. – На лице Фрейи мелькает выражение мучительной неуверенности, а в глазах появляется нечто, выдающее истинные эмоции говорящей – опаску и черную тоску. Появляется и вновь исчезает, скрываясь под многочисленными барьерами, преградами, вечными ложными масками. – У тебя есть какие-то известия о Нем?

– О нем?

Собеседник богини делает вид, что не понимает, о чем речь. Вот только им обоим очевидно, что это всего лишь ужимка, попытка оставить разговор, заведомо безуспешная.

«Это еще не все? – проносится мысль у помощницы Артаса. – Да… хорошо я сюда зашла! Ценность моего доклада начинает резко возрастать. Но ведь именно этого от меня и ждали. Слушать, слушать и запоминать. И думать, анализировать каждое слово, каждый жест, любой самый вроде бы бесполезный штрих».

– Ты знаешь, о ком я говорю. – Голос Фрейи не дрожит, но тонкие пальчики сжимают подлокотники кресла с такой силой, что крепкое дерево начинает трескаться. – Зачем ты посылал своих клевретов исследовать Его темницу?

Игрок молчит так долго, что пламя затухает, погружая залу во тьму. Вопрос оказывается из тех, на которые не хочется отвечать не из пустой вредности, а из вполне обоснованных опасений. Тут даже сам вопрос становится опасным оружием. Ответ же… грозит неизмеримо большим. Кажется, будто он не ответит никогда. Но нет, слова падают в гулкую тишину, будто осколки хрустальной вазы, разлетающиеся по каменным плитам пола.

– Было предсказано, – слова летят во тьме и разбиваются с дребезжащим звоном, – что только Он, преданный, навеки заключенный, сможет остановить вторжение Хаоса.

Фрейя со стоном откидывается на спинку кресла и шепчет так, что слышат ее только уголья в очаге:

– Снова. Все повторяется. – И пестрая кошка с золотыми крыльями, лежащая у ее ног, мурлычет, утешая свою такую могущественную, но такую слабую подругу. Наконец богиня встает и гордо выпрямляется. Ожерелье на ее груди начинает светиться, разгоняя тьму, и пламя в очаге загорается вновь.

– Ну что же, это многое объясняет. А теперь мне надлежит отдать распоряжения и навестить ту, чья память будет отдана твоей фигуре. Надеюсь, ты меня простишь?

– Конечно…

Соперник Артаса кивает и исчезает.