— Ну, на улицу-то его не выбросили, — сказал Рокотов мрачно. — Пристроили в Московском университете… Не знаю точно, как эта должность называется, но если сравнивать с гимназией, то получается как бы обычный преподаватель, Федя примерно так объяснял… Аркадий Петрович… Он пить начал…

«Совсем плохо, — подумал Савельев. — Пьяный русский человек обычно начинает болтать — а для ушедшего с их службы болтуна последствия могут оказаться печальнейшими. Рокотов и сам должен это прекрасно понимать, третий год служит…»

— Вот теперь мне понятно поведение Ивана Аполлинарьевича Витковского… коего я не смею упрекать, — сказал Савельев. — Да и вы, сударь мой, хороши, так и лезли на рожон… С этого момента рот держите на замке, ясно вам?

— Аркадий Петрович… Старик что, настолько грозен…

— Вы и не представляете, милейший, — криво усмехнулся Савельев. — Понятия не имеете, какую он забрал власть… Нет, не стоит Витковского упрекать, ни один здравомыслящий человек в атаку с примкнутым штыком на едущий локомотив не пойдет…

— Вы, теперь, конечно, уедете?

Его презрительная улыбочка прямо-таки обожгла.

— Я это говорил? — глухо сказал Савельев. — Вот скажите, я это говорил?

— Нет…

— Вот и извольте, господи поручик, скоропалительных суждений избегать… — Савельев достал платок и вытер неведомо когда выступивший на лбу обильный пот. — Нет. Не уеду. Я просто-напросто не намерен идти в штыковую против паровоза открыто. Деликатнее надо, господин поручик, дипломатичнее, тоньше… Пойдемте.

…То ли показалось Савельеву, то ли нет, но Бахметьев то и дело украдкой бросал на него пытливые, изучающие взгляды…

— А каково, собственно, будет завершение дела? — спросил он достаточно небрежным тоном. — Я так понимаю, решено с ним заканчивать?

— Да, вот именно, — ответил Бахметьев бесстрастно. — Ни Аболин, ни его сторож не имеют отношения ни к альвам, ни к прочим существам, коими занимается наше учреждение. Стопроцентные люди. Даже если эти загадочные вспышки имеют к ним отношение, уж к чему они не имеют отношения, так это к путешествиям по времени. О чем имеется квалифицированное заключение целой группы ученых, подписанное в первую голову академиком Карелиным. Ну, а авторитет сего ученого мужа велик и незыблем… В общем, там — он указал на потолок указательным пальцем — решено заканчивать. Аболин с дворником, конечно, будут подвергнуты аресту обычными учреждениями. Однако каких-либо тяжких последствий вряд ли предвидится. Продаваемые предметы добыты не преступным путем, нет тому доказательств. В преступном мире эта парочка неизвестна. Единственное, что им можно будет инкриминировать — проживание по чужим видам. Но вы же знаете нынешних ловких адвокатов… А деньги у Аболина есть, и приличные. Думаю, самое большее, что их может ожидать — обычная высылка по этапу в те места, которые они назовут местами своего постоянного проживания. Я вижу, вы уже получили все официальные заключения? — он показал на конверт, лежавший перед поручиком. — И вы теперь, наверное, намерены нас покинуть?

Он вовсе не равнодушно держался, ничуть, чуялось хорошо скрываемое волнение.

— Собственно, следовало бы так и поступить, — сказал Савельев нейтральным служебным тоном. — Но вы же понимаете — Время… Я вовсе не хочу сказать, будто сомневаюсь в заключениях экспертов… куда уж мне, профану совершеннейшему.