Поезд медленно приближался, окутанный пеленой дождя. На платформе никого, кроме начальника вокзала в плаще с капюшоном, смотрителя с фонарем и мужчины, лицо которого скрыто зонтиком. Градер — а это был он — поспешно шагнул навстречу полной даме, с большим трудом спустившейся по ступенькам вагона второго класса, где она ехала одна. Из третьего класса доносилось кудахтанье — везли кур. Настала решающая минута. Сымитировать голос Алины в телефоне не составило труда. А вот теперь предстояло самое сложное: объяснить Алине свое появление на вокзале, да так, чтобы она поверила. Может, она его и слушать не станет. Если бы он подготовил ее телеграммой… Но отправлять телеграмму с почты в Льожа было бы безумием, а поездка в Бордо показалась бы подозрительной. Телеграмма могла бы стать уликой. Достаточно и того, что ему пришлось утром звонить из Люгдюно и подражать ее голосу… А как иначе он бы помешал Катрин явиться на станцию? Нет, так лучше. Главное, найти верный тон.

— А вот и я. Не ожидала? Не путайся… Я тебе все объясню: Катрин заболела, температура тридцать девять. Ну, старику и пришлось все мне рассказать…

Алина остолбенела, она не находила слов.

— Не стой под дождем. А что тут такого? Да, вообрази, мне известно о вашем заговоре: я должен на тебе жениться и убраться отсюда… Дурочка, тебе не нужно было пускаться на такие ухищрения: я и без того решил на тебе жениться! Только позволь тебе заметить, что ты совершенно напрасно посвятила Деба в наши дела.

Алина немного пришла в себя. Она взяла Градера под руку и укрылась под его зонтиком.

«Ему наплели эту сказку, — думала она. — Решили, что так проще… Что ж, мысль неплохая…»

Вслух она сказала:

— Знаешь, голубчик, замужество меня не больно-то привлекает. Мне требуется время подумать.

Градер вздохнул с облегчением: пронесло, а вот ей теперь конец. Как и в день своего приезда, он, отдав билет смотрителю, обогнул здание вокзала.

— Послушай, — Алина уставилась на него в упор, — если ты все знаешь, то почему ты не на машине? От кого тогда прятаться?..

— Андрес уехал на машине и до сих пор не вернулся.

По счастью, ему пришло в голову самое простое объяснение.

— Вот невезение! — буркнула Алина и, повиснув у него на руке, заковыляла по грязи.

— Тут минут десять от силы, — сказал он, — мы срежем лесом…

Перед ними дорожка, усыпанная опилками и сплющенной корой, протоптанная среди сложенных штабелями досок. Она выводит их на край поселка. Здесь, вместо того, чтобы выбраться на главную дорогу, Градер сворачивает на тропку, которая, минуя крайний дом, ныряет в лес.

— Это кратчайший путь, — поясняет он.

Глупо. Не надо было ничего говорить, все равно она смотрит только под ноги, стараясь не наступить в лужу или рытвину. Зря только привлек ее внимание: теперь она приподнимает зонтик и обнаруживает, что кругом лес и никакого жилья не видно.

— Мы выйдем прямо к замку. В такую погоду лучше ходить здесь: песчаный грунт поглощает воду. На дороге ты и не представляешь себе, что творится! Сплошной поток грязи! А тут ты не мочишь ноги…

— Ага! Как же! — Алина с трудом переводит дыхание. — Чертовы папоротники, с них капает, будто кто специально воду в ботинки заливает. И дождь усиливается!

— Нет, это с листьев капает, из-за ветра.

Между тем в лицо им хлещет самый настоящий ливень.

— Черт побери, — стонет Алина, — сил больше нет. Юбка к ногам прилипла. Мы точно правильно идем? Далеко еще?

Градер, как видно, не расслышал, во всяком случае, не ответил.