Я в последний раз сжала в ладони шерсть Нептуна, шагнула в дверь, ведущую к башне, и быстро закрыла ее за собой. Потом начала быстро подниматься по ступенькам. Быстро, чтобы не слышать, как он воет.

ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ

26 мая 2010 года

(Мельница «Шеневьер»)

СЕРЕБРИСТЫЕ ЛЕНТЫ

84

Я распахнула окно. Времени было чуть за полночь. Мне казалось, что в темноте прыгать будет легче. Я тщательно, с маниакальной аккуратностью, прибралась в комнате. Как будто с течением лет заразилась от Жака его навязчивыми идеями. Положила на стол письмо с просьбой позаботиться о Нептуне. Хотела снять со стены свои «Черные кувшинки», но не хватило духу.

Я не строила себе никаких иллюзий. Сразу после моей смерти сюда, как стервятники, слетятся из долины Эра торговцы подержанными вещами и растащат мебель, посуду, безделушки. Возможно, кое-что появится потом на полках антикварной лавки на улице Бланш-Ошеде-Моне, в моей бывшей служебной квартире над школой… Но вряд ли кто-то из них заинтересуется моими «Черными кувшинками» — ну, висит на стене какая-то грязная мазня, и пусть себе висит. И никто не догадается, что под слоем черной краски скрывается совсем другая, наполненная ярким светом жизнь!

И картина отправится на помойку.

А старуха, слишком неосторожно высунувшаяся из окна, — в яму в земле, поближе к своему славному муженьку.

Старуха была злющая… Ни с кем не разговаривала, никогда не улыбалась, а если с ней здоровались, отвечала сквозь зубы. И никому даже в голову не придет, что под морщинистой кожей таилась девочка, наделенная, как говорили, большим талантом. Может быть, даже гением…

Никто никогда этого не узнает.

И Фанетта, и Стефани давно умерли. Их убил слишком заботливый ангел-хранитель.

Я смотрела в окно на мельничный двор. Посыпанные гравием дорожки серовато поблескивали в свете галогеновой лампы, повешенной над входом. Страха я не испытывала. Разве что сожаление. Маленькая Фанетта так любила жизнь.

Не думаю, что она заслужила такую злую смерть.

85

Почти под самым моим окном остановился «Пикассо-Ситроен». Такси. Я к ним привыкла. Вечером у гостиницы часто тормозят такси, привозят туристов, которые приезжают на вокзал Вернона последним парижским поездом. Багажник у них всегда битком набит чемоданами.

Разумеется, к машине подбежал Нептун — как же без него! Обычно из задней дверцы такси высыпают детишки, и Нептун их радостно встречает. Тоже привык.

Но на сей раз ему не повезло. Детей в такси не оказалось.

Только один пожилой мужчина. Даже старик.

И без чемодана…

Странно.

Перед стариком остановился Нептун. Тот наклонился и принялся ласково гладить моего пса, словно встретил старого друга.

Господи!

Не может быть!

Все завертелось у меня перед глазами. Сердце запрыгало в груди.

Этого не может быть!

Я наклонилась ниже. Но не для того, чтобы выпасть из окна. Ну уж нет! Меня окатило теплой волной. Мгновенно вспомнилось, как я стояла у окна в другом доме — в розовом доме Моне… Это было в другой жизни. Рядом со мной стоял невероятно привлекательный мужчина. Я говорила ему странные слова. Раньше я даже не догадывалась, что способна их произнести.

Они звучали, как стихи Арагона. Я запомнила их наизусть.

«Я с первого взгляда влюбилась в ваш „Тайгер-триумф“»!

Потом я засмеялась и добавила:

«И в то, как вы гладите Нептуна».

Я еще ниже высунулась из окна.