Им нечего мне дать. Мне неинтересны их тела, их отверстия, их запахи отвращают, а прикосновения вызывают позывы тошноты. У меня на них элементарно не стоит. Но оно того стоило. Особенно когда увидел пылающие гневом глаза и сжатые губы. Маленькая мегера готова была выцарапать мне глаза. Да, девочка, ты прекрасна в своей ревности. Это возбуждает до дрожи. Сколько ненависти, сколько диких эмоций. Видела бы ты себя со стороны, как вздымалась твоя грудь, как метали молнии глаза, как дрожал подбородок. И я от наслаждения готов был взвыть. Вот так. Никакого равнодушия. Только ревность, ярость. Хардкор, малыш, трешняк. Как я люблю. И еще сильнее, чем раньше. Ты чувствуешь эту волну адской ревности и похоти? Она чувствовала, я видел это по бледному лицу и торчащим под блузкой соскам.
Мой сотовый завибрировал, и мне захотелось разбить его о стену к такой-то матери. Даша сонно пошевелилась, и я прижал ее к себе, поглаживая голую спину. Бл*дь, а если сейчас проснется и начнет лихорадочно одеваться и снова бежать от меня? Я ж ей шею сверну или башку себе о стену расквашу. И тут же чуть не застонал от удовольствия и не поверил сам себе — ее рука обвила мою шею, и пальчики погладили мою поросшую щетиной щеку. И я возненавидел эти колючки — они причиняли боль ее пальцам.
— Уже утро? Я, наверное, так плохо выгляжу… не смотри на меня, пожалуйста.
Так нежно и на полном серьезе. Она серьезно? О, женщины. Я тихо рассмеялся и сильно поцеловал ее макушку. Моя маленькая дурочка.
— Ты прекрасно выглядишь. Я всю тебя рассмотрел. Ты даже не представляешь — насколько идеальна.
Улыбается, я, скорее, чувствую ее улыбку и просто знаю.
— Лжец… какой же ты лжец. Надо в душ, одеться, не знаю, мне кажется, я сейчас отвратительная.
— Нет, ты всего лишь пахнешь сексом, растрепана, на тебе остатки одежды, пару засосов, следы от моих пальцев, ты теплая и почти голая. И это прекрасно.
Провел ладонью по ее спине вниз, к пояснице, кончиками пальцев по ягодицам, зная, что ей щекотно, и улыбаясь мурашкам. Она всегда боялась щекотки.
— Я грязная.
Усмехнулся и приподнял ее чуть выше, всматриваясь в полупьяные глаза.
— Хочешь, я всю тебя вылижу прямо сейчас? М? Всю твою грязь? Где ты грязная? Вот здесь? — опустил голову и прихватил губами сосок. — Или здесь?
Положил руку на живот и скользнул вниз между ножек, она сжала колени и опустила взгляд, залилась краской. Все еще умеет стесняться.
— Может, лучше сначала в душ? Только я еще немного полежу на тебе… так не хочется вставать.
— Можешь лежать часами. Мне нравится быть твоей постелью.
Она встрепенулась и приподнялась.
— Тебе не тяжело?
Теперь я расхохотался, она проспала на мне почти пять часов, у меня уже затекали ноги, руки, спина, но это херня по сравнению с тем удовольствием, что я испытывал. Я устроился поудобнее и обнял ее обеими руками, запрокидывая голову и прикрывая глаза. Самому спать не хотелось. Я находился в какой-то эйфории, как под кайфом. Опять зазвонил сотовый, и я хотел его зашвырнуть, но Даша перехватила мою руку.
— Ответь. Вдруг что-то важное. А я пока в душ схожу.
Но я удержал ее, а сам посмотрел на дисплей — звонила няня Таи. Я тут же ответил.
— Что случилось?
Рявкнул от беспокойства.
— Нет, нет, не нервничайте. Добрый день. Она просто плачет весь день. Вот я пообещала, что вам позвоню. Скажите ей пару слов. Может, успокоится. Всю ночь беспокойная была.
Черт. Моя малышка, моя принцесса. Ты так долго без нашей ласки и любви. Пора и это исправлять. Пора все менять и возвращать обратно.
— Я сейчас приеду.
Подорвался, все еще удерживая Дарину за плечи. А потом услышал тихое сопение в трубку. |