– Необходимо будет избавиться от лошадей, – объявил Охотник.

– Что? – Дэмьену потребовалось несколько секунд, чтобы очнуться от размышлений. – Но зачем?

– Потому что они нас выдадут. На Восточном континенте нет существ, хотя бы отдаленно похожих на лошадей, и Матерям об этом известно. Если они прислали своим наместникам какое‑нибудь предупреждение, то в него наверняка включено и описание лошадей. В горах мы могли бы просто спрятать их, но не здесь же?

Он указал на залитые огнями города.

Дэмьен поразмыслил над его словами. Мысль о том, что в незнакомых землях, да к тому же принадлежащих их врагу, придется странствовать без лошадей, была не из приятных… Однако Охотник был прав. Даже если им и удастся спрятать лошадей где‑нибудь в городе – что само по себе сомнительно, – попасть на какой‑нибудь корабль, не объявив о них, будет просто невозможно. А если Матери и впрямь известили здешние власти об их побеге, с таким же успехом можно намалевать красные мишени у себя на одежде.

Черт бы побрал все это. Какое невезенье.

– И что вы предлагаете?

– Убить их, – спокойно отозвался Охотник. – Или отпустить на волю прямо здесь, перед спуском в долину.

– Но второе ведь означает для них медленную смерть, не так ли?

Слабая улыбка заиграла на тонких губах Охотника.

– Мой конь не так уж плох, преподобный, он выживет. А кобыла Хессет наверняка не отстанет от него, таким образом и у нее появится шанс.

– Ну и каковы же эти шансы?

– Древние ксанди по самый край жизни сохраняли способность к воспроизводству. И у их потомков хоть в какой‑то мере сохранились те же самые инстинкты. Я уверен, что, совместив наши умения, нам с вами удастся восстановить эти инстинкты.

Дэмьен изумленно уставился на посвященного:

– А вы ни о чем не забыли? – И, поскольку Охотник промолчал, он пояснил свою мысль: – Ведь для воспроизводства кое‑что нужно? Или, по‑вашему, это не имеет значения?

– Мой конь не кастрирован, – хмыкнул Таррант.

– Это понятно. Но и неукротимым жеребцом его тоже не назовешь. Потому что в противоположном случае само присутствие кобылы…

– Я ведь не говорил, что не преобразил его, преподобный Райс. Я остановил выработку определенных гормонов с тем, чтобы он держался джентльменом в смешанном обществе. Но это легко повернуть и в обратную сторону. И через пару месяцев нормальной гормональной активности… – Он пожал плечами. – Мне кажется, прежние привычки восстановятся достаточно быстро.

– Но в этом случае… – Дэмьен поглядел на лошадей. – У них будет приплод.

Охотник улыбнулся:

– Вполне вероятно.

– И насколько удачный?

– Генетическое сочетание далеко от идеального, но определенный шанс у них есть. В любом случае больший, чем если мы возьмем их с собою.

Дикие лошади. Не ксанди. И не какой‑нибудь иной прирученный эквивалент. Дикая, по‑настоящему дикая порода, да еще в здешних суровых условиях. Что ж, результат может получиться достаточно интригующим, решил священник. Богу ведомо, свежая кровь будет в этой стране далеко не лишней.

И тут ему в голову пришла несколько иная мысль. Он резко посмотрел на Тарранта:

– Это вы о них так заботитесь или о себе?

Тот пожал плечами:

– Некогда они были дикими животными и вновь могут стать дикими.