Процессия направилась к скале. Солнце высвечивало изломы гранита, и от этого чудилось, будто на каменной стене вытесан огромный суровый лик. Сама природа-скульптор поработала над этим портретом. Его черты были чем-то похожи на грубые лица горцев.

Барабанщики опустили тамтамы на землю и с новой силой предались музыке. Горцы образовали полукруг и стали подпевать в такт барабанному бою. В гортанных звуках, слетающих с их губ, слов было не разобрать. А может, в их пении и не было смысла, а лишь ощущение сопричастности и раскрепощения.

Марика поднялась с носилок. После опасного перехода по горной круче было приятно ощутить под ногами твёрдую почву.

Музыка набирала темп. Руки барабанщиков мелькали над тамтамами, подобно юрким птицам. Ритм завораживал. Девочке захотелось притопывать и подпевать вместе со всеми.

Лия протянула ей плеть.

— Держи.

Марика в растерянности поглядела на нагайку из сыромятной кожи.

— Зачем? — спросила она у предводительницы.

— Сегодня твой день, — сказала Лия.

— Давай! Давай! Давай! — скандировали горцы, в исступлении предаваясь пляске.

— Что я должна делать? — спросила девочка.

Те, кто стоял ближе и расслышал её вопрос, засмеялись. Лия кивнула в сторону носильщиков Марики.

— Вчера они чуть не забили тебя до смерти.

Марика осознала, чего от неё ждут. Всё это шествие было затеяно, чтобы наказать провинившихся. Девочка легонько, чтобы не причинить боли, ударила сначала одного, потом другого горца и протянула плеть Лие.

Видя подобное небрежение к отмщению, горцы зароптали. Даже барабанщики снизили темп, и барабанная дробь сникла. Лия не спешила забирать плётку. Она уставилась на девочку и с презрением сказала:

— Ты что, совсем не умеешь радоваться?

— Если бы плётка была у меня вчера, я отходила бы их с большим удовольствием, — сказала Марика, кивнув в сторону провинившихся.

— Что изменилось сегодня? — поинтересовалась предводительница.

— Вчера мне нужно было защищаться, а сегодня беззащитны они.

— Если сегодня проявишь слабость, то завтра об этом горько пожалеешь. Вы, люди низин, совсем не чтите законов силы. Дикари! — Лия произнесла слово с такой брезгливостью, будто выплюнула.

Марику часто называли дикаркой. Но в устах облаченной в шкуры жительницы гор прозвище звучало не обидно, а забавно. Девочка, не сдержавшись, улыбнулась.

— Они могли бы с лёгкостью уронить меня в пропасть, но не сделали этого. Выходит, они тоже проявили слабость? — напомнила Марика.

— Нет, благоразумие. Они знали, что их ждёт, если бы они лишили нас праздника.

— Что слушать эту чужестранку! Все устали от слов. Мы хотим зрелищ! — выкрикнул юноша в леопардовой шкуре.

Его поддержал дружный хор голосов. Понимая, что племя не на её стороне, предводительница не стала никого одергивать. Барабанная дробь опять начала набирать скорость. Горцы, пританцовывая, направились по кругу, и их пение перешло в скандирование:

— Давай! Давай! Давай!

Лия размахнулась и со всей силы стегнула плетью одного из провинившихся. Это послужило сигналом к тому, что остальные могли приступить к действию. Люди один за другим стали бросать в стоящих в круге мужчин камни. Их движения были слаженными, доведёнными почти до автоматизма, словно им приходилось выполнять этот ритуал много раз. Никто не бросал камень прежде идущего впереди.