Мотоцикл завёлся лишь с восьмой попытки — раньше он так долго не упрямился (должно быть, Братец Чижик обиделся, что я почти на полтора часа оставил его скучать в чужом дворе около контейнера с мусором).

* * *

У меня не возникло проблем с поиском квартиры Наиля Рамазанова. Я прекрасно помнил, куда полтора года назад ездил на такси в компании Маргариты Лаврентьевны. Оба замка на обитой гладкой красной кожей двери я открыл взятыми у Наиля ключами. Зажёг в прихожей свет, взглянул на знакомый хрустальный плафон люстры и на оклеенную обоями с рисунком в виде кирпичиков стену. Аромат женских духов не почувствовал. Зато уловил запахи табачного дыма и мужского парфюма. Отметил, что на вешалке в прихожей только мужская одежда. Посмотрел на разложенные в ряд мужские шляпы. Бросил взгляд в большое ростовое зеркало на своё отражение. В уличной обуви прошёл по ковру к двери спальни.

В эту спальню я зашёл не впервые. Но впервые увидел спрятанный в корпус платяного шкафа металлический сейф. Сейф лишь прятался в шкафу. Но стоял на полу, куда его привинтили здоровенными болтами. Похожая железная громадина присутствовала («тогда») в одном из моих московских офисов. Она досталась мне в наследство от бывших владельцев (или арендаторов) того помещения. Меня впечатлили размеры и мрачный вид сейфа — я оставил его в офисе «для солидности», лишь перекрасил в угольно-чёрный цвет. Сейф Рамазанова был окрашен зелёной краской: сделали это небрежно, оставили на стенках и на двери уродливые подтёки. Я взглянул на него — признал правоту Марго: такой сейф не раскурочить и тротиловой шашкой.

Обращаться с взрывчаткой я умел, но не любил. Особенно после того, как моему приятелю в девяностых взрывам электродетонатора оторвало палец. Свои пальцы я ценил. Поэтому работой сапёра не увлекался. Я похлопал по сейфу ладонью, будто поприветствовал старого друга. Прогулялся в гостиную, прошёлся вдоль шкафов, пробежался взглядом по корешкам расставленных на полках книг. Собрания сочинений Майн Рида, Джека Лондона, Фенимора Купера, Роберта Льюиса Стивенсона, Алексея Толстого. Я представил, как порадовался бы этим книгам мой младший брат. Вспомнил, как Кирилл и Наташа везли из Москвы набитые книгами сумки и чемоданы. Мой брат тогда кряхтел под тяжестью ноши, но не жаловался.

Я отыскал взглядом на полке синие корешки книг, которые выглядели красиво, но при прошлом посещении этой квартиры не привлекли моё внимание. Пятидесяти пяти томное собрание сочинений Ленина, пятое издание — шикарная и нужная вещь для кабинета современного руководителя. Я провёл по ровному ряду книг взглядом, задержал его на тринадцатом томе. Отметил, что на полке около этого тома не было пыли (будто книгу настолько часто перечитывали, что пыль рядом с ней не скапливалась). Надпись на корешке гласила, что под обложкой тринадцатого тома находились тексты, написанные Лениным в тысяча девятьсот шестом году. Рамазанов мне сегодня подсказал, что внутри этой книги он прятал ключ от сейфа.

Наиль меня не обманул — я в этом и не сомневался. Под листом, где красовалось заглавие «Доклад об объединительном съезде РСДРП (письмо к петербургским рабочим)» я обнаружил ключ. Он лежал в углублении, безжалостно вырезанном в отпечатанных на бумаге трудах вождя мирового пролетариата. Я взвесил ключ в руке, вернул тринадцатый том на полку. Мысленно поставил напротив очередного пункта своего плана галочку. Вернулся в спальню, открыл сейф — царившую в квартире тишину нарушил тихий жалобный скрип дверных петель. Я опёрся рукой о массивную металлическую дверь, пробежался глазами по содержимому полок. Подумал о том, что Маргарита Лаврентьевна описала его точно: стопки картонных папок, пачки денег и с десяток иностранных журналов с голыми девицами на обложках.

Сумку и чемодан (похожий на тот, с которым я вернулся из армии) я нашёл в кладовке. Вытряхнул их содержимое на пол в спальне, ногой сдвинул образовавшуюся на ковре кучку хлама к кровати.