|
Сам он предпочёл бы, чтоб эти деньги пустили на что-то другое. Спору нет, защита — дело нужное. Но как-то трусливо это, мелкотравчато — вместо того, чтобы приводить в порядок ядерный меч, зарываться под землю в ожидании бомбёжки. А ядерный арсенал постоянно съёживался как шагреневая кожа. Объект под номером 28-В был крупнейшим за Уралом гражданским бомбоубежищем. Краем уха Демьянов слышал, что проект оценивался в сумму с шестью нулями в долларовом исчислении. Разумеется, кто-то отпилил от неё по сладкому кусочку себе, жене, свату, брату и т. д., как всегда у нас бывает. Но убежище всё же построили, и не абы какое. Рассчитано оно было на укрытие персонала аж шести научных учреждений, находящихся в десяти минутах ходьбы от него. Первоначально убежище и находилось на балансе некоего НИИ, но после каких-то пертурбаций городские власти, не мудрствуя лукаво, спихнули его ближайшей мало-мальски крупной организации. Той самой базе. Время шло. Подобно многому в стране, объект лишился высочайшего внимания и начал приходить в запустение. Говорят, тушёнка, сгущёнка и пряники пролежали на складе НЗ всего один день, во время приёмки объекта комиссией из Москвы, а после благополучно вернулись в столовую. Потом потихоньку исчезла солярка со склада ГСМ. За ней последовали лекарства из коллективной аптечки, а также все мало-мальски ценные и малогабаритные предметы. Стоит ли говорить, что никто не стал восполнять пропажи. Даже на двери и проводку давно заглядывался завхоз. Самостоятельно поддерживать убежище в рабочем состоянии МУП «Автобаза №4» не считала нужным, да и не могла физически. А из бюджета на это не собирались давать ни копейки. В этот день тысячелетняя история державы, до сих пор по недоразумению занимавшей бо́льшую часть Евразии, должна была закончиться навсегда. Быстро и почти безболезненно. Это была необычная война. Она не подразумевала ни постепенного стягивания сил к границам, ни долгих бомбардировок городов, ни изнуряющей морской блокады. Стране-жертве не позволялось провести мобилизацию, эвакуацию с рассредоточением, светомаскировку и развёртывание гражданской обороны. У неё не было даже права на капитуляцию. Кто принимает почётную сдачу в плен у дикарей? Ведь у обитателей Северной Евразии, как когда-то у аборигенов Северной Америки — ирокезов, шошонов или команчей — не было никаких юридических прав на свои охотничьи угодья. Все договоры с ними суть клочки бумаги, филькины грамоты, соблюдать которые цивилизованному человеку нет нужды. Так было запланировано. В учебники Вест-Пойнта эта операция должна была войти под названием «Black Thunder». И вошла бы, не поверни история в иное русло. День 23 августа 2019 года от Рождества Христова должен был явить миру абсолютный блицкриг. С той разницей, что Гитлер начинал войну, не имея сорока тысяч сверхзвуковых крылатых ракет, из которых двадцать тысяч постоянно находились на боевом дежурстве. Но прогресс идёт, и у новых покорителей восточных земель такой задел имелся. Правда, и этим ракетам, которые так хорошо проявили себя в предыдущих конфликтах, отводилась роль второго эшелона. Быть всесокрушающим кулаком демократии предстояло не им и даже не боевым спутникам, к которым американский генералитет питал обоснованное недоверие со времён пшика «Звёздных войн». Всё-таки мишенью была не Сомали и даже не Сербия. Здесь требовалось средство более надёжное и убойное. После долгих штабных изысканий в Пентагоне решили не изобретать велосипед, а доверить эту почётную миссию баллистическим ракетам средней дальности, основательно доработанным старым добрым «Першингам-2», получившим кодовое имя «Немезис» и заметно улучшенные тактико-технические характеристики. Их главным преимуществом было малое подлётное время — меньше пяти минут. Компьютерные модели показали, что их массовый запуск гарантировал невозможность ответного удара с вероятностью, близкой к ста процентам. |
