— Неа, выпускной. Дженни не хотела идти из-за своих волос. С помощью Сары я придумал эти костюмы. Видела бы ты ее лицо, когда я появился в своем костюме в вечер выпускного. Могу сказать, что она плакала, когда повернулась, чтобы посмотреть на меня из окна. Она вытерла слезы и прикрыла рот рукой, сдерживая смех. Сара принесла ее платье, и я сказал, что ее космический корабль отбывает через двадцать минут. Она заверила меня, что ей потребуется час, и я дал ей его.

— О, Боже, Блейк. Мне нравится, что ты сделал это для нее, но я по-прежнему не понимаю, как ты мог так сильно любить кого-то, но не Пи. Помоги мне понять это.

— Я люблю Пи. Я боялся слишком сильно любить Пи. Что, если с ней что-нибудь случится? — я поняла, что именно это значило. Блейк боялся любить ее. — Это было легко, пока не появилась ты. Я не привык видеть ее играющей или смеющейся. Я думал, что должен лишь одевать ее в красивые наряды и учить ее быть леди. Я не хотел привязываться. На самом деле она ничего не делала, когда я был рядом, так что это работало.

— Да, ну это потому что она не умела говорить по-английски, тааак что, — остроумно объяснила я.

— Заткнись. Независимо от того, каким идиотом я был, я боялся слишком привязаться к ней.

— Я понимаю и не понимаю это, так что давай поедим мороженое.

— Я ненавижу мятно-шоколадное, но его любит Пи, прости.

— Тьфу, — засмеялся он.

К тому времени, как мы покончили с мороженым, наступила почти полночь, и я многое узнала о Дженни. Я очень хотела, чтобы у меня была возможность познакомиться с ней. Было бы здорово иметь сестру, которой можно было бы во всем довериться.

— Я рада, что ты настоящий принц. А то на мгновение я в этом засомневалась, — сказала я Блейку, ставя наши тарелки на журнальный столик.

— Я чувствую, что знаю, о чем ты говоришь, но все равно скажи.

— Ты словно пытался быть кем-то другим. Как Холден со всей этой личностью Зазена.

— Я пытался быть кем-то другим.

— Блейк? — тихо сказала я с боку его.

— Хмм?

— Я тоже люблю тебя.

— Правда?

— Очень сильно.

Блейк развернул меня на диване и скользнул ко мне.

— Я беспокоюсь о том, что ты такая молодая.

— Почему? А если бы мне было четырнадцать? — спросила я, прижав руку к его щеке. Блейк улыбнулся, точно зная, о чем я говорила. Это бы не имело значения. Между нами было что-то особенное, что даже возраст не изменил бы ничего; что-то большее, чем мы оба вместе взятые.

Блейк поцеловал меня и провел руками вверх по моим ребрам, стаскивая с меня его футболку. Я приподняла бедра, и он стянул с меня шорты вместе с трусиками.

— Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь, — прошептал Блейк надо мной. Его рука скользнула вниз по моему бедру, и он проследил за ней взглядом. Я не могла ответить, но подёргивание моего живота показало, насколько сильный трепет я испытывала.

— Просто поцелуй меня, — задыхаясь, сказала я. И он поцеловал. Все, что я чувствовала ранее, усилилось. На этот раз все было по-другому; все происходило, потому что он любил меня, а не потому что использовал. Я даже не пыталась подавить стон, не знаю, смогла бы я сделать это, если бы попыталась. — Блейк, презерватив, — выдохнула я, продолжая безумно целоваться с ним.

— Он нам не нужен. Ты на таблетках, а я ни с кем не был уже долгое время. Все в порядке, — сказал он между страстными мокрыми поцелуями.

— Нет нужен. Я не собираюсь рисковать.

Проклятье.

— Чем? — спросил он, выпрямляясь на руках и отстраняясь от меня.