— Видите ли, всю жизнь я был ценителем женской красоты. Я всегда страшно радовался, когда встречал красивую женщину. И когда я узнал, что вы подруга Майкла, я ужасно взволновался. Интересно, думал я, какая она?

Гелвада отпил немного виски и продолжал, по-прежнему улыбаясь.

— Я надеялся, что она будет хороша собой, а сейчас я имею удовольствие ее видеть и сказать, что она просто красавица.

— Вы — льстец, — сказала Валетта. — И что всего опаснее, вы почти заставляете поверить в правдивость ваших слов.

— Я действительно говорю правду, — сказал Гелвада, и он был, как никогда, искренен в эту минуту.

— Знаете, у каждого мужчины есть представление об идеальной женщине. Разумеется, и у меня тоже. Я часто представлял себе такую женщину. У нее должна быть прекрасная фигура, одеваться она должна точь-в-точь, как вы. Да, именно так: черный махровый халат, крошечные домашние туфельки и волосы, свободно распущенные по плечам. И что же? Я все это вижу. И не в смутных мечтах, а наяву. Я вне себя от радости. Я, Гелвада, счастлив! — И он допил виски. Валетта засмеялась.

— Ваши слова приятно слушать, но давайте поговорим о деле.

Гелвада небрежно заметил:

— Относитесь ко всему легко. Только так и надо жить. Считайте, что мы отыграли первый акт комедии. Остались второй и третий.

Он откинулся на спинку стула.

— Кстати, в этой комедии ваша роль одна из главных. Очень важно, чтобы вы сыграли ее хорошо, когда Майкл, выступающий в третьем и, я думаю, заключительном акте, сможет завершить нашу комедию неожиданной эффектной концовкой.

— Я постараюсь сыграть свою роль как можно лучше, мистер Гелвада.

Он кивнул.

— Превосходно, мисс Фэлтон. А сейчас, если вы позволите, мы проведем репетицию.

Ланг, портье в доме Валетты, сидел за столом застекленной каморки, справа от парадной двери, и читал «Вечерние новости». Его интересовали события в Африке.

Ланг получил свое имя восемь лет назад, когда был заброшен в Англию. Он был лингвистом, знатоком многих языков и говоров. Своим пребыванием здесь он был обязан непосредственно доктору Геббельсу, а тот умел выбирать людей. Последние два года он работал под началом Гильбранда.

Зазвонил телефон. Ланг взял трубку. Это был Кейн.

— Алло, — сказал он. — Это портье? Соедините меня, пожалуйста, по внутреннему телефону с квартирой мисс Фэлтон, Не могу никак дозвониться по городскому — видно, обрыв линии. Сейчас это, к сожалению, часто случается.

— Одну минуту, сэр, я сейчас вас соединю.

Он набрал номер Валетты, подключил свою трубку и приготовился слушать.

— Алло, Валетта? — спросил Кейн. — Наконец-то я смог позвонить, Был страшно занят, вот выдалась свободная минута. Ты как?

— Все хорошо, — голос Валетты был спокоен — репетиция с Гелвадой не прошла даром.

— Когда я тебя увижу, Майкл?

— Ты соскучилась? Хочешь меня видеть? — спросил Кейн.

— Конечно, ты же знаешь. Так когда ты сможешь приехать?

— Э… Э… Я думаю… — сказал Кейн нерешительно. Он помолчал. — Видишь ли, в чем дело, — продолжал он. — У меня в портфеле кое-какие деловые бумажки, которые не хочется повсюду таскать за собой. А через час мне предстоит одна встреча. Уверяю тебя, деловая встреча. Может быть, мы сделаем так: я оставлю у тебя портфель, потом проведу деловую встречу и на обратном пути заеду к тебе. Ты не против?

— Нет, конечно. Обидно, однако, что у тебя назначена эта встреча. И погода сегодня отвратительная.