Нет, пожалуй, идти по такому пути — неблагодарный и тяжкий труд. В узком кругу ты неизбежно находишься на виду и, соответственно, больше рискуешь. Да и как проникнуть в мир богатых людей, не имея мандата в виде связей, знакомств или, на худой конец, капитала? Нет, надо придумать что-нибудь другое…

Алое солнце быстро садилось за угольно-черный хребет горы, и его острые розовые лучи ласкали последним мягким теплом лицо, уже успевшее покрыться нежным золотистым загаром. Море совсем притихло и безмятежно плескалось у ног, как укрощенный зверь, перепутывая зеленые гроздья выброшенных на камни водорослей. Остро пахло прелой зеленью.

«Мне нужно организовать сеть информаторов по всему городу!» — блестящая идея внезапно осенила разнежившегося шантажиста.

Да, это был выход! Создать сеть людей, которые под благовидными предлогами, кто за деньги, кто за страх, а кто и за совесть, стали бы его снабжать информацией о различного рода неблаговидных делишках своих соседей, знакомых и прочем. Пусть эта сеть охватит весь город! Нет, пожалуй, со всей Москвой ему одному не справиться. Ну тогда хотя бы один-два района. Поиск готовящихся преступлений таким методом неизбежно даст свои результаты — в этом Леня был уверен на все сто. Основная трудность — завербовать действительно заинтересованных людей. Потребуются расходы. Но это не страшно, поскольку с лихвой окупится. Потребуется создать свой банк данных на потенциальных носителей компромата. Потребуется…

У Соколовского даже захватило дух: все-таки ему в голову пришла гениальная идея! Какие блестящие перспективы и обширное поле деятельности! Кажется, именно об этом он мечтал — держать в своих руках многие нити нечистых людских делишек.

«Но не надо торопиться, — одернул сам себя замечтавшийся Леня. — Это дело надо хорошенько обдумать и спланировать… А еще с Ленкой помириться надо бы… Что это я, в самом деле, сдался без боя…»

Через несколько дней, загоревший дочерна, полный сил и уверенности в себе, он возвращался домой, готовый к новому покорению Москвы, которая, не подозревая о далеко идущих планах одного из своих жителей, мирно раскинула белые корпуса новостроек под крылом приземляющегося аэробуса.

Вернувшись в свою пустую пыльную квартиру, с порога дохнувшую в лицо тяжелым нежилым духом, и кинув сумку в угол, Леня первым делом набрал номер Елены. Она была дома и даже не бросила трубку, но на все попытки примирения и путаные объяснения своего бывшего жениха задумчиво и равнодушно протянула:

— Ты знаешь, я на тебя ни зла, ни обиды не держу, ты не думай. Я просто встретила человека, который обо мне заботится больше, чем о своих делах. Я выхожу замуж, извини. Давай останемся друзьями.

— Я не хочу быть только твоим другом после того, как я был твоим женихом и почти мужем. Я тебя люблю. Ты не можешь так просто скинуть это со счетов.

— Но я-то люблю другого, — равнодушно сказала Елена. — Прости. Я выхожу замуж. На свадьбу не приглашаю, ни к чему.

— А кто он? — потрясенно пробормотал Леня.

— Какая тебе разница? — последовал ответ.

Телефон Васюхина не отвечал. Даже выпить было не с кем. Не идти же в дом напротив к старичку Федотычу, который всегда был рад разделить с собутыльником все равно что — горе или радость. От огорчения Леня купил литр водки и выпил бутылку чуть ли не до дна. Половину ночи он провел в ванной в тщетном желании исторгнуть из желудка его содержимое и только к утру утомленно заснул, бледный, с едва слышным сердцебиением в груди.

Протрезвев, с раскалывающейся головой, он позвонил Ольшевскому, в глубине души предполагая, что именно он может оказаться тем человеком, который больше интересуется его бывшей невестой, чем своими делами, и с которым она пойдет под венец.