— Без тебя знаю.

Так, вяло переругиваясь, девушки крутились по дому, выполняя указания оживившегося охранника.

Соколовский спустился на площадку второго этажа и, держа в руках камеру, стал ждать приезда хозяина. Очевидно, человек с ласковым голосом — это был именно он, именно тот, кого прозвали за мурлыкающий голос Котенком. Шеф в воображении сыщика представлялся пожилым мужчиной с лысиной и сальным взглядом маленьких глаз.

Вскоре к дому подъехала машина. Из нее вышли двое молодых парней, один высокий, другой низенький, и направились к подъезду. Леня не был уверен, что один из них и есть Котенок, но на всякий случай снял их. Лучше перестраховаться, чем недостраховаться.

Определить, что это как раз те люди, которые его интересуют, помог случай. Внизу стояла пожилая пара, ожидавшая лифт. В гулком подъезде слышно было, как спустился лифт, как раздвинулись двери, глухо отдался эхом топот входящих людей и вкрадчивый голос спросил:

— Вам какой этаж?.. А нам шестой.

Леня мгновенно сообразил: «Они», — и ноги сами понесли его на чердак. Едва только он пристроился слушать, что происходит в квартире, как в наушниках раздались приветственные возгласы.

— А, здравствуйте, девочки, какие вы хорошенькие! Прямо глаз не отвести, — шелестел тот же вкрадчивый голос. — Митяй, вы идите пока с Хохлом чайку на кухне попейте, а я с девочками поговорю… Идите, идите… Ну что, красавицы вы мои, как вам тут живется без меня? Как работается?

— Плохо живется и еще хуже работается, — вызывающе сказал высокий голос со знакомыми интонациями. — Когда деньги выдашь? Мне родителям послать надо.

— Ой, девочки, а вы уверены, что заработали-то? Клиенты-то вами недовольны, я слышал. Что вам здесь, разве плохо живется? Кушаете от пуза, пьете вволю, Хохол вас не обижает. Шмотки всякие, какие хотите. Чем плохо?

— Да всем, — отрезала Лера. — Живем как в тюрьме, даже хуже. Ни на улицу выйти, ни позвонить. Когда ты меня работать брал, сказал, на три месяца, не понравится — могу уйти. Был разговор?

— Был, милочка, был такой разговор.

— Так вот, мне здесь не нравится, давай мои деньги и документы, и распрощаемся по-хорошему.

— По-хорошему у нас не получится, милочка, никак по-хорошему не получится. Кушала ты много, девочка моя, шмотки дорогие носила. Вот на это все денежки и ушли. Хочешь уходить — уходи, только долг мне верни сначала, тогда и документики получишь. И вещички все оставишь. В чем мать родила и иди. Далеко ли уйдешь, деточка?

Лера только ошеломленно вздохнула. Товарка ее шептала испуганно:

— Лерка, да ты чего, с цепи сорвалась, что ли?

— Ах ты гад поганый! — прозвучал сдавленный голос, и в наушниках послышались звуки борьбы.

— Лерка, ты что, очумела?! — визжали девушки. <style name="FontStyle155">— Отцепись от него, дурная!

Послышался звук пощечины и грохот упавшего тела.

— Ну что, Лерочка, не передумала еще уходить? — звучал тот же вкрадчивый голос. — Девочки, вытрите ей кровь. Ну так как, детка? Уже не хочешь уходить, нет? Ну и ладно, ты подумай пока, иди умойся, а я с мальчиками побазарю. Идите, голубушки, помогите подружке. — И крикнул: <style name="FontStyle156">— Митя-ай, Хохо-ол, идите сюда.

Только после того, как начался мужской разговор, Леня понял, кто сопровождал Котенка, — это был тот самый диспетчер Митяй, который звонил каждый вечер, сообщая о заказах. Очевидно, хозяин хотел выяснить отношения между своими подчиненными.

— Ну что, Хохлуша, что тут у тебя происходит? Девочки тобой недовольны, работают плохо.