Вулф искоса взглянул на него:

– Вам сказали, что меня на мякине не проведешь? Кто же, интересно?

Шипли лишь глубоко вздохнул и обвел взглядом экспонаты, заботливо упрятанные под стекло.

– Взгляните-ка сюда, мистер Мэтисон, это вроде как святыня, разве вы так не думаете?

– Я думаю о другом, а именно о том, что это не проясняет историю с Моравиа.

Шипли сочувственно кивнул головой:

– Слишком мало фактов, слишком поздно, не так ли? Могу только посочувствовать.

– Сомневаюсь, что можете.

На упрек Шипли не отреагировал и опять ушел от ответа:

– Но есть же такие, которые любили индейцев. Ваш отец, к примеру.

Теперь Вулф догадался, почему его привели сюда, в музей быта индейцев. Такой шаг "призрака" быстрее и доходчивее любых слов объяснил ему, что военная разведка (или какое-то другое ведомство) прекрасно знает, кто он есть сейчас, кем был раньше и что ему важно и дорого. Или же, по меньшей мере, считает так.

– Думается, вам нет нужды заглядывать в наше досье на вас, не так ли? – как-то по-обыденному, между прочим, поинтересовался Шипли.

– Да, так.

Шипли понимающе кивнул головой, явно удовлетворенный тем, как идет их разговор, и сказал:

– Лоуренс Моравиа работал на нас, мистер Мэтисон, хотя и сугубо неофициально.

– У вас четко различают официальную и неофициальную работу, так, что ли, понимать?

Шипли резко повернулся к нему, его голубые глаза неестественно ярко сверкнули под светом лампы верхнего света. Вулф даже подумал, а не вставлены ли у него контактные линзы.

– Фамилия Моравиа не проходила нигде: ни в отчётах разведывательного управления, ни в бухгалтерских документах, ни в досье, ни в микрофильмах. За услуги он получал наличными из фонда, который фигурирует у нас по статье "Текущие расходы на операции". У вас в полиции есть такая статья?

– Другими словами, неподотчетные расходы производились по особым статьям?

Шипли натянуто улыбнулся:

– Сразу чувствуется знающий человек, мистер Мэтисон. Между прочим, вы что, учились навыкам своей профессии за границей? Во Вьетнаме?

– У вас что, был наблюдатель в аэропорту?

– Так точно, – заверил Шипли. – Но, как вы заметили, никто за вами не следил до самого Чайнатауна, даже мы. Вы все проделали лучшим образом, мистеру Яшиде беспокоиться не пришлось.

Вулф тяжело вздохнул. Он находился не у себя дома, в группе по расследованию убийств, а совсем в другой обстановке. Как долго эти "призраки" будут мириться с его пребыванием здесь? По всему видно, нагрянул он сюда нежданно-негаданно.

– На ваш вопрос отвечаю, – сказал Шипли, – что мы не посылали своих людей следить за вами, именно потому что не хотели мешать вашему расследованию. Как вы воспримете это?

– Ну что ж, должно быть, поэтому ФБР и не встревало в это дело. Я хочу сказать, что там знали, что Моравиа был вашим тайным агентом.

– Неофициальным.

Шипли пододвинулся поближе к Вулфу и, понизив голос, стал пояснять:

– Термин "неофициальный" мы применяем только в оперативных разработках. Поскольку Моравиа был глубоко законспирированным агентом для особых поручений, официально он считался гражданским лицом. Можете вообразить, какими вопросами закидали бы нас, направь мы своих людей проводить расследование обстоятельств его убийства? Да нам тогда и работать бы не дали.

Он медленно и неслышно передвигался по антресолям, как бы следя за тем, не пришел ли еще кто-нибудь сюда. Вулф следовал за ним.

– Ну а теперь вы ответьте на мой вопрос, – попросил Шипли.