Начальник зоны Михаил Короленко увлекается шахматами и заставляет всех своих подчиненных играть в них. Там даже проводятся турниры между охранниками и осужденными. Кроме того, выпускается шахматная стенгазета, устраиваются сеансы одновременной игры с приезжими мастерами…
– При чем тут шахматы? – поморщился Петренко.
– Когда трое наших дембелей закончили службу, по распоряжению Короленко им были вручены подарочные наборы шахмат ручной работы, – объяснил Ларин. – И вот что интересно. Жена убитого Рыжова рассказала, что тот бережно хранил свои шахматы в кабинете. Когда же мы осмотрели кабинет наутро после убийства, то шахмат не обнаружили.
– Мало ли куда он мог их деть, – сказал Мухомор.
– Жена утверждает, что Рыжов их очень берег, – добавил Ларин.
– Сергей Белодубровский, ныне проживающий в Германии, иначе относился к своим шахматам, – продолжил Волков. – Он подарил их деду Александру Прокофьевичу Белодубровскому, убитому на площади Островского.
– Я поговорил с его бывшими партнерами по игре, – сказал Дукалис, – они уверяют, что Белодубровский регулярно приходил в Катькин сад со своими шахматами. Когда же его нашли убитым, шахмат при нем не было.
– А в квартире? – спросил подполковник.
– В квартире тоже нет, – ответил Дукалис. – Я там все перерыл.
– Из трех подарочных наборов мы смогли обнаружить только один, – подвел итог Ларин. – Это набор, принадлежащий Новикову. Когда мы его первый раз увидели, то обратили внимание, что одна из фигур – явно не родная. Хозяин шахмат говорит, что фигуры не менял.
– Что из этого следует? – спросил Мухомор.
– Из этого следует, что фигуру подменил кто-то другой, – ответил Ларин.
– С какой целью?
– Мы взяли у Новикова шахматы и отдали их на экспертизу Калинину, результат оказался очень интересным, – сказал Ларин.
– Ну, ну, – заинтересовался подполковник.
Слово взяла Настя Абдулова.
– На фигуре черного короля были выделены отпечатки пальцев, которые имеются в нашей картотеке, – доложила старший лейтенант.
– Так… – произнес Мухомор.
– Отпечатки принадлежат некоему Борису Устинову, осужденному в девяносто четвертом году и отбывавшему срок в колонии, которую охраняли Рыжов, Белодубровский и Новиков, – закончила Настя.
– Когда мы сравнили полученный из картотеки портрет Устинова с фотороботом убийцы Рыжова, составленным свидетельницей Лаврушиной, то оказалось, что перед нами одно и то же лицо, – сказал Ларин.
– Но если Новиков охранял Устинова, значит, он может его вспомнить, – заметил Мухомор.
– Мы показали фоторобот Устинова Новикову. Он сказал, что никогда Устинова не видел, – ответил Волков.
– Ничего удивительного, – объяснил Соловец. – На зоне сотни зеков, невозможно запомнить каждого в лицо.
Наступила пауза, во время которой Мухомор оценил услышанное.
– Какие из всего этого следуют выводы? – спросил подполковник.
– Из всего вышесказанного, Юрий Саныч, – сказал Соловец, – можно сделать вывод, что Борис Устинов охотится за чем-то, что имеется или имелось у кого-то из трех дембелей.
– Что же это может быть? – размышляя, произнес Мухомор.
– У нас нет конкретной версии на этот счет, – осторожно сказал Соловец. – Но нам кажется, что в этой истории какую-то роль, возможно главную, играют шахматы. |