— Ну, хорошо. Даже если он в буквальном смысле слова провалился сквозь землю, в чем лично я очень сомневаюсь, помимо него существует кто-то еще. За нами следят, и не он один. Да это может быть кто угодно! И этот кто-то явно хочет, чтобы нам настала крышка! Понимаешь, большая железная крышка! Или чтобы нам на голову упал кирпич, а лучше пианино!

— Ладно, скорее всего, это просто другая команда, вот и все. И потом, этот загадочный НРР поможет нам сбить их со следа. Значит, кто-то на нашей стороне.

— А может, НРР просто хочет увести нас подальше, чтобы ему было легче расправиться с нами наедине, — предположил Дэн. — Тебе это не приходило в голову? А может, эта фотография с мамой и папой — просто уловка, чтобы сбить нас с пути и направить по ложному следу? И заманить нас подальше, чтобы мы оказались одни в пустынном месте?

— Послушай, Дэн, — сказала Эми, — я не хочу тебя расстраивать, но тебе не кажется, что мы уже давным-давно совсем одни?

Оба они на какое-то время замолчали, пораженные этой простой истиной.

Эми взяла письмо. Внизу страницы была нарисована карта Санкт-Петербурга, на которой пунктирной линией проходил маршрут, уводящий совсем в другую сторону. Куда-то далеко, минуя несколько улиц и мостов. Эми оторвала карту.

— Ну вот, смотри, теперь эта карта похожа на очень важный документ, хотя на самом деле это обыкновенная уловка. Мы постараемся использовать ее, и она поможет нам сбить наших врагов со следа. А в нужный момент мы сделаем вид, что случайно выронили ее, или просто отдадим им в руки, как будто мы сдаемся. И тогда можно надеяться, что нас с тобой оставят в покое, хотя бы ненадолго. Возможно, ты прав, и этот НРР хочет сбить нас со следа… Но эта фотография… Почему именно эта? Надо понять, что все-таки это значит.

Дэн выпустил весь пар и теперь окончательно успокоился. Он высыпал в рот пачку «Скиттлз» и теперь сосредоточенно двигал челюстями. Увидев, что Дэн угомонился, Эми продолжила.

— Мы должны пробраться во дворец. Если нам это удастся, мы найдем то, о чем говорит НРР. Я знаю, что он имеет в виду, когда говорит, что мы должны отыскать Распутина. Это его восковая фигура. Дело в том, что там теперь музей и в нем находится полная реконструкция сцены заговора и убийства, сделанная из восковых фигур. Короче, все это я тебе рассказала еще по пути.

— Прикольно. Значит, теперь я смогу увидеть убийство собственными глазами, — ответил Дэн.

Он больше не испытывал страха и снова предвкушал момент, когда они окажутся на месте леденящих душу событий. Неистребимый монах волновал его воображение, и любопытство победило в нем страх.

— О'кей, значит, пойдем искать оранжевую змейку? — улыбнулась Эми.

Когда Эми и Дэн дошли до Юсуповского дворца, было уже одиннадцать часов вечера. Движение на улицах Санкт-Петербурга заметно стихло. На набережной Мойки было темно и пусто. Трехэтажный дворец, выкрашенный в желтый и белый цвета, стоял прямо на берегу реки. По пути им повстречались лишь несколько запоздалых пешеходов и редкие огни фар проезжавших мимо автомобилей. Постепенно улица опустела и наступила ночная тишина.

Юсуповский дворец вытянулся вдоль Мойки, мерцая в темноте тремя десятками окон, за которыми была кромешная тьма. В центре фасада высился портик из сияющих белизной колонн, по три с каждой стороны от парадной двери.

— Чует мое сердце, что в эту дверь войти не так просто, — задумчиво сказал Дэн. — Может, попробуем в окно?

Эми прошла вдоль фасада в надежде найти или оранжевую змейку, или что-нибудь в этом роде.