— Нет-нет, — поспешно сказал король. — Останьтесь.

— Подумайте, милорд, в какое положение мы попали. Интердикт, отлучение от Церкви, внутренняя смута, а тут еще и Филипп ждет не дождется своего часа.

— Пусть только попробует высадиться на наших берегах!

— Милорд, он захватил всю Нормандию. У вас почти не осталось заморских владений. Ради ваших предков, не допустите, чтобы Англия досталась французам.

Джон испугался. Он знал, что Маршал — единственный человек, которому он может доверять. Рыцарь не даст плохого совета, ибо у него нет других забот, кроме блага Англии.

— Все началось с того, что вы поссорились с Римом, — продолжил Маршал. — Пора положить конец этому раздору.

— Но как?

— Согласитесь принять Стивена Лэнгтона.

— Я поклялся, что этого никогда не будет.

— Я знаю, милорд, но речь идет о вашей короне. Если вы немедленно не примиритесь с Римом, она достанется французскому королю. Здесь многие будут ему рады.

— Изменники!

— Это люди, которым не нравится то, как вы правите Англией. И таких много. Измена может обнаружиться там, где вы меньше всего ее ожидаете.

— Вы имеете в виду себя?

— Я пришел, милорд, чтобы спасти вашу корону, чтобы оказать вам поддержку. И знайте: те, кто ропщет, тоже любят Англию. Они возмущены непосильными податями, интердиктом, вашими беззакониями. Вот почему многие стали считать, что королем Англии должен быть Филипп. Тогда оба королевства объединятся, и, с учетом Нормандии, Филипп станет самым могущественным владыкой в мире.

— Неужто вы хотите, чтобы я униженно просил прощения у Иннокентия?

— Я убежден, что вы должны немедленно помириться с римским папой.

— Но тем самым я нарушу собственное слово! Я же поклялся, что не допущу Стивена Лэнгтона в Англию.

— Иногда, милорд, высшая мудрость в том, чтобы нарушить данную клятву.

— А что обо мне подумает народ?

— Вряд ли он будет о вас думать хуже, чем сейчас, — скривился Маршал.

— Значит, вы хотите, чтобы я сообщил его святейшеству о своем согласии принять Лэнгтона?

— Да, именно этого я и хочу. Иначе вы недолго пробудете английским королем.

Рыцарь ожидал, что король впадет в ярость, но этого не произошло — Джон и в самом деле был сильно перепуган.

— Хорошо, — вздохнул он. — Я немедленно отправлю посольство в Рим. Лэнгтон так Лэнгтон.

В это же самое время в графстве Йоркшир произошло знаменательное событие. Старый отшельник, Питер из Понтефракта, живший в пещере и, как верили многие, обладавший чудодейственной силой, сказал, что ему было видение свыше.

Питер предсказал, что король Джон будет править до дня Вознесения, но не дольше. В сложившихся обстоятельствах пророчество звучало вполне правдоподобно, слух о видении отшельника распространился по всему графству, а оттуда пошел гулять по всей стране. Вскоре имя Питера Понтефракта уже было у всех на устах.

Со всех сторон окруженный врагами, Джон стал крайне суеверным. Во время поездки по северным провинциям он потребовал, чтобы к нему доставили отшельника.

Старик предстал перед королем без малейшего страха. Он не обращал на Джона внимания, глядя куда-то вдаль.

— Что это за глупые слухи ты распространяешь? — накинулся на него Джон.

— Я говорю то, что слышал, — безмятежно ответил Питер. — А если люди повторяют мои слова, то это уже не мое дело.