– Какой кошмар,– только и смог выговорить после всего услышанного князь Андрей.

    – Чего не бывает в благородных семействах,– утешил молодого друга достойнейший Пигал.– Важно, что ты получишь и арлиндский и мессонский троны разом и тем самым поможешь разрешить сложнейший кризис, возникший на Либии.

    – Я на обеих сразу должен жениться?! – потрясенно переспросил Тимерийский.– На дочери, которая не дочь, и на внучке, которая не внучка?

    – Как можно! – ахнул от возмущения достойнейший Пигал.– На Елене Арлиндской ты должен жениться. А об арлиндском троне я упомянул в перспективе. В том случае, если у короля Птаха и королевы Асольды не будет наследника.

    – Надо бы взглянуть на Асольду, если уж Елены пока нет под рукой,– задумчиво проговорил князь.

    – Человек молодой, это же ваша будущая теща,– укоризненно покачал головой Пигал Сиринский.– К тому же я поручился за тебя перед королем Арлиндии, иначе нас в королевский замок и на порог не пустили бы.

    – Это еще почему?

    – Дело в том, что Асольда Мессонская королю Птаху в некотором роде не жена, то есть официально она ему жена, но до факта дело пока еще не дошло.

    – Ничего себе фифа! Мало того что она своему папе не дочь, так она еще и мужу не жена.

    – Асольда Мессонская всего лишь жертва политического кризиса. Стоит ей только родить сына, как Гиг Сигирийский тут же объявит его императором Мессонии, и тогда все пропало.

    – Ну а я-то тут при чем?

    – Отпрыск может родиться не только от короля Птаха, но и от любого мужчины, пойди потом докажи. Поэтому даже королевскую стражу во внутренние покои замка не допускают.

    – Король Птах не желает быть Великодушным,– сделал вывод князь, по мнению достойнейшего Пигала, абсолютно верный.

    После этого князь Андрей Тимерийский не кинулся спасать свою попавшую в беду невесту, а остался лежать на арлиндских пуховиках, разглядывая от нечего делать развешанные по каменным стенам гобелены. По мнению князя, гобелены были так себе: рыцари, похожие на пивные бочки, пронзали толстыми палками драконов, дохлых и маломерных по сравнению с рыцарями.

    – На старинных гобеленах изображен король Птах XVII, убивающий шестиглавого дракона.

    – И что, действительно убил? – удивился Андрей.

    – Исключительно между нами,– Пигал даже понизил голос.– Этим шестиглавым драконом был мой знакомый Сюзи. Птаха XVII он слопал вместе с доспехами. Жаловался мне как-то, паразит, что у него с тех самых пор несварение желудка.

    Наверное, достойнейшему Пигалу так и не удалось бы раскачать молодого человека на великие деяния, если бы со двора в открытое окно не долетел бы женский смех, а затем и пение. Причем голос был настолько приятным, что князь Тимерийский даже приподнялся на локте.

    – Асольда Мессонская,– пояснил магистр.– Создание ангельской красоты и кротости, со смирением переносящая выпавшие на ее долю невзгоды.

    – Надо поздороваться, а то невежливо дрыхнуть в чужом замке, не взглянув на хозяйку.

    – И дрыхнуть уже двое суток,– захихикал Пигал.– Деяние бесспорно героическое и будет занесено в анналы Арлиндии.

    – Неужели двое суток? – не очень удивился Тимерийский.

    – За это время просвещеннейший кентавр Семерлинг успел переделать кучу дел и отбыл на Сиду в системе Коруса.