Изменить размер шрифта - +

    – За это время просвещеннейший кентавр Семерлинг успел переделать кучу дел и отбыл на Сиду в системе Коруса.

    – Жаль, что не попрощались,– равнодушно бросил князь.

    – Зато у вас есть возможность поздороваться,– ехидно заметил сиринец.– Королева Асольда уже дважды о тебе спрашивала.

    Андрей сел и с хрустом потянулся. Вообще-то устал он гораздо меньше, чем полагал. Еще полчаса назад ему казалось, что он не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, но сейчас князь с удовольствием прошелся колесом по комнате, смахнув мимоходом вазу с подставки. Вероятно, это ангельский голосок на него так подействовал.

    – Легче, человек молодой,– осадил князя Пигал Сиринский.– Зарийский фарфор целое состояние стоит.

    – Одежду мне дадут? – спросил его сиятельство, притопывая по каменному полу.

    Достойнейший Пигал торжественно указал молодому другу на кресло, где лежали расшитые золотом камзол и штаны:

    – Одежда вполне достойная жениха Елены Арлиндской.

    Андрей с интересом глянул на вшитые в штаны колокольчики:

    – Это у них мода такая?

    – В некотором роде. Скорее, это сделано из предосторожности.

    Из предосторожности и подошвы на башмаках, предложенных князю, оказались деревянными, чтобы при ходьбе отбивать по полу барабанную дробь.

    – Очень мило,– заметил князь.– С этими бубенцами я похож то ли на рысака, то ли на придворного шута.

    Достойнейший Пигал был иного мнения: князь смотрелся картинкой, что, бесспорно, будет приятно отцу Елены Арлиндской, но, возможно, обеспокоит мужа Асольды Мессонской.

    Шли они к королеве, а попали к королю Птаху XXI, милому старичку мухоморного возраста, одетому в черный траурный камзол. Что подчеркивало безутешное горе отца по исчезнувшей дочери, как шепотом сообщил князю Андрею Пигал Сиринский. Шепот, впрочем, был настолько громким, что сидевшие в комнате писцы вздернули головы как по команде. Его величество был занят делом, об этом свидетельствовали груды манускриптов, разбросанных по столам и полу.

    – Ученейший из ученых, светило исторической и философской мысли.– На этот раз шепот достойнейшего магистра слышно было даже во дворе.

    Услышал его и король Птах XXI, не обладавший, к сожалению, изощренным слухом, что создавало опытным льстецам некоторые проблемы.

    – Рад вас видеть,– ласково приветствовал его величество гостей.– Тем более что ныне пребываю в неутешном горе.

    Достойнейший Пигал сочувственно вздохнул и укоризненно глянул на ленивого Героя: быть может, хоть горе отца тронет это бесчувственное сердце.

    – Сожрали, паразиты, наверняка сожрали! – Птах XXI смахнул слезу с морщинистых век.

    – Да не может быть! – ахнул потрясенный Пигал.

    – Вот вам и не может,– вскипел чайником его величество.– Проморгали, прогуляли, дармоеды! Целых две страницы сожрали мыши!

    Горе короля было столь неутешным, что он, проходя мимо, дважды лягнул в ляжку нерадивого писца в сером, который стоял тут же с видом осужденного на казнь.

    – Как раз те самые страницы, где описаны подвиги моего предка Птаха XVII, победившего шестиглавого дракона Сюзи.

    – Наоборот,– слабо пискнул писец.– Это дракон сожрал короля.

    – Какая наглость! – возмутился Птах XXI.– Да как ты смеешь, неуч, мне перечить! Вот и достойнейший Пигал подтвердит мою правоту.

Быстрый переход