– Всё сказал? – нехорошо прищурившись, процедила Нила.

– Ну, ты сама просила откровенно.

– Дурак ты, Рич. Был дураком, получил по башке, неожиданно поумнел и обнаглел, но так дураком и остался, – чуть спокойнее ответила девушка. – Всё, уходи. Разговор окончен. С Массудом я, так и быть, поговорю, но ничего не обещаю.

– Я рад, что мы поняли друг друга, – кивнул я, поднимаясь.

– Вали уже, – с раздражением бросила девушка и демонстративно вернулась к чтению какого-то текста в планшете.

* * *

На минус третьем ярусе разрушенного мегаполиса сохранилось совсем немного помещений, пригодных для жилья или иного использования. После орбитальной бомбардировки городские коммуникации были сильно повреждены, и за взрывами вражеских ракет и снарядов последовал целый ряд крупных техногенных катастроф. Нижние подземные ярусы по большей части затопило грунтовыми водами, смешанными с канализационными стоками и многочисленными техническими жидкостями, многие из которых являлись весьма агрессивными. Из-за воздействия ударных волн и колебаний грунта в стенах образовались трещины, в которые просачивалась эта дурно пахнущая и опасная для жизни субстанция.

Тем не менее, некоторые технические помещения на третьем подземном ярусе всё-таки удалось спасти от затопления и надежно изолировать от агрессивной среды. Несмотря на серьезные усилия, необходимые для их поддержания в пригодном к использованию состоянии, среди потомков выживших жителей мегаполиса эти помещения ценились достаточно высоко. Прежде всего, из-за той безопасности, которую они обеспечивали своим обитателям. Рой, скрывавшийся в промзоне, регулярно наносил ракетные удары по развалинам мегаполиса, и жители минус третьего яруса рисковали погибнуть от взрывов значительно меньше, чем люди, вынужденные проводить бо́льшую часть жизни на первом и втором подземных уровнях.

Именно здесь, в одном из самых защищенных мест разрушенного города, находились квартира и офис смотрящего за районом. Самого района, в довоенном понимании этого слова, уже давно не существовало. На верху остались только разорванные и обожженные фрагменты металлических конструкций, куски рухнувших пластобетонных перекрытий и мелкое крошево из стекла, керамики и пластика. Еще осталось название: «Висячие сады». В современных условиях оно звучало дико, но менять его никто не собирался.

По своей оснащенности средствами связи и системами безопасности эта берлога ничем не уступала конторам чиновников районной администрации, а в вопросах комфорта, пожалуй, их и превосходила. Дорогая, даже по меркам прошлой жизни, отделка, качественная мебель, чистота, яркое ровное освещение, две фигуристые секретарши… В общем, всё самое необходимое для создания рабочей обстановки для авторитетного и уважаемого функционера Синдиката.

– Шеф, прибыл Майор из четвертого интерната, – чуть хрипловатым, но от этого только более притягательным голосом доложила Нина, отвечавшая сегодня за работу с посетителями. – До назначенного вами времени еще шесть минут. Сказать, чтобы подождал?

– Пусть зайдет, – коротко бросил в микрофон селектора смотрящий, одновременно решив, что, пожалуй, сегодня именно Нине предстоит задержаться после работы, причем, скорее всего, до утра.

Дверь кабинета открылась, и на пороге показался довольно крупный мужчина, в движениях которого сразу чувствовались армейские корни. Смотрящему даже показалось, что Майор сделал над собой усилие, чтобы не отдать воинское приветствие.

– Добрый день, господин Коу, – с легким поклоном произнес Майор. Смотрящего за районом бывший военный уважал, но еще больше он его боялся, и это хозяина кабинета полностью устраивало.