– Старая хозяйка была ученой, – с удовольствием напомнила ей Эллин.

Лицо Лии омрачилось. Прошло уже десять лет с тех пор, как умерла Мэри Эстер Морлэнд – в тот же год, как убили короля, – а Лия все еще горевала о ее смерти. Лия нянчила Мэри Эстер ребенком, была возле нее всю жизнь – сначала в качестве няньки, потом горничной, домоправительницы и компаньонки и, наконец, воспитательницы детей Мэри Эстер. Потеря хозяйки для Лии была равнозначна потере зрения.

– Ну и что! Таких, как старая хозяйка, больше нет, – возразила она, отметая этот довод. – А твоя мисс должна была выйти замуж за Кита-младшего – так решили, когда она только родилась. Об этом все знают, так чего же она тянет? Ей уже четырнадцать, а жениху девятнадцать – почему бы им не пожениться и покончить с этим? Кит-младший – завидный жених, и если мисс не будет вести себя разумно, ей не видать его как своих ушей.

– А может, у моей хозяйки другие планы, – таинственно проговорила Эллин, и Лия смерила ее пронизывающим взглядом.

– Она не найдет лучшей партии, чем эта, – решительно заявила Лия. – Киту-младшему досталось наследство отца и имение Баттсов от матери, это не считая земельных владений в Шотландии. А теперь, когда его мать умерла, Киту необходимо жениться.

– Ему пришлось продать Уотермилл, чтобы заплатить пени «круглоголовых», – перебила Эллин. – Айберледи сожжен после битвы при Данбаре, Берни захвачен пресвитерианами, и только Господу известно, получит ли Кит-младший его обратно, так что моей хозяйке стоит хорошенько подумать о таком замужестве. В конце концов, если вспомнить, кто такая Аннунсиата...

Эллин запнулась, поняв, что допустила непростительную оплошность. Лия прищурилась.

– Ну и кто же она такая? – не дождавшись ответа, Лия продолжала: – При всем уважении к положению и красоте Аннунсиаты, она всего лишь незаконнорожденная, и этим все сказано. Никому не известно, кто был ее отцом.

– Может, да, а может, и нет, – строго заметила Эллин.

– Хочешь сказать, тебе это известно? – требовательно спросила Лия.

– Известно или нет – какая разница, – Эллин была страшно рассержена. – Главное, Шоуз пока никому не отказан, и мисс Руфь может оставить его в наследство кому угодно. Поскольку моя госпожа, как самая красивая и умная девушка в графстве, больше всех годится в наследницы, мисс Руфь не станет спешить с ее замужеством.

Лия тяжело вздохнула, подозревая, что Эллин говорит правду. Хотя Шоуз и был небольшим поместьем по сравнению с остальными владениями Морлэндов, он считался отличным наследством, к тому же владелице Шоуз принадлежали пакгаузы королевской пристани. Лия понимала, что при таком раскладе к красоте Аннунсиаты прибавляется и богатство. Лия вновь взглянула на двор и увидела, что Кит-младший и Эдуард – младший сын Мэри Эстер – болтают с Аннунсиатой, дожидаясь, пока все присутствующие будут в седле. Аннунсиата заигрывала с обоими юношами, слегка поддразнивая их, а тем временем в другом углу двора в полном одиночестве скучали Кэти и ее десятилетняя кузина Элизабет Хобарт. Это повторялось постоянно – так, во время танцев все юноши добивались права пригласить Аннунсиату, и только неудачники вспоминали о других девушках.

Наконец, в седло уселась последняя из дам – госпожа Лии, хозяйка дома Морлэндов, жена хозяина, Ральфа Морлэнда. Помимо гордости за хозяйку, Лия испытывала беспокойство, ибо хозяйка была в положении, а Лия не одобряла в таких случаях верховые прогулки. Беспокойство прибавило ей язвительности, и она отвернулась от окна, желая высказать последнее колкое замечание и кивая в сторону Аннунсиаты со свитой ее преданных поклонников.