|
Не семейка, а божье наказание. Тринадцатая квартира. Только если вы собрались жаловаться на него родителям, затея пустая. Отец сидит в тюрьме, а матери до мальчишки нет никакого дела. Пьяница она. Мальчишка предоставлен сам себе. В школу не ходит, болтается целыми днями на улице… В общем, хорошего не жди… Беда с такими соседями. Денисом уже не раз милиция интересовалась, таскается с компанией, все такие же непутевые, то стекло выбьют, то из машины что‑нибудь стащат. – Женщина, вздохнув, махнула рукой.
Не зная, что ответить на ее причитания, я постояла, переминаясь с ноги на ногу, брякнула «спасибо» и стала выбираться из кустов. Тринадцатая квартира располагалась во втором подъезде, я направилась туда, косясь на окна Андрея. По спине прошел холодок, казалось, оттуда за мной кто‑то наблюдает. – Чепуха, – одернула я себя и твердой походкой вошла в подъезд. Квартира была на первом этаже, звонок не работал, я громко постучала и стала ждать. Тишина. Я постучала еще раз, где‑то в глубине квартиры раздались шаги, дверь открылась, и я увидела женщину. Стало ясно: она спала, и я ее разбудила. – Чего? – спросила женщина хмуро. – Вы мама Дениса? – испытывая неловкость за вторжение, поинтересовалась я, голос против воли звучал заискивающе. – Ну? – Стоять ей было трудно, и она облокотилась на дверной косяк. – Извините, он дома? – Нет его. – Женщина нахмурилась еще больше и спросила громче: – Вам чего надо? Жаловаться пришли? Жалуйтесь. Сына нет, и, где он болтается, я не знаю. – Мне он очень нужен. Можно я оставлю свой телефон? Пусть позвонит… Женщина открыла рот, потом закрыла и посмотрела на меня с большим сомнением. – Чего он опять натворил? – Ничего. Просто… просто он обещал мне позировать… Я художница и… – Я торопливо сунула ей листок бумаги со своим телефоном и бросилась из подъезда. Женщина высунула голову, глядя мне вслед с заметным недоумением. Надо было ей все рассказать. Ага, она пьяна в стельку и вряд ли способна хоть что‑то соображать. Только бы не забыла отдать телефон мальчишке… Я шла к машине, пребывая в каком‑то странном состоянии: мне казалось, что все совершается помимо моей воли, все идет наперекосяк. Занимаясь самобичеванием, я направилась к проспекту, домой мне не хотелось, вряд ли я смогу работать в таком состоянии. Я совершенно не знала, что мне с самой собой делать. Свернула к рынку и тут увидела Дениса в компании четырех таких же оборвышей, увлеченно намывающего шикарный «Фольксваген». Точнее, увлеченно намывал именно Денис, остальные сидели на корточках и брызгали водой в лицо друг другу из пластмассовых ведер, впрочем, без особого энтузиазма. Я подъехала ближе и посигналила. Один из ребят вскочил и рванул ко мне. Я открыла окно и сказала: – Мне нужен Денис. Тот успел меня заметить, посмотрел неодобрительно, подошел вразвалку и заявил: – Подожди. Я заглушила мотор и стала ждать. Он закончил работу, получил деньги от вернувшегося с рынка хозяина «Фольксвагена» и только после этого направился ко мне. Я распахнула правую дверь, он сел, посмотрел сердито и сплюнул в окно, а я размышляла, с чего начать разговор. – Ну чего? – спросил он через минуту. – Я была в милиции, – сказала я. – Вот дура, – всплеснул руками Денис. – Ведь говорил же тебе. – Что ты мне говорил? – не поняла я. – Говорил: не мельтеши и не суйся… – Я и не совалась, – с обидой заметила я. – Меня вызвали. – Как это? – проявил Денис заинтересованность. |
