— Мы хотели бы снять репортаж из зала.

— В каком смысле?

— В смысле, вокзал, — вставил Миша. — И вам реклама хорошая.

— Вон оно что. — Директор на секунду задумался, затем кивнул спокойно. — Снимайте, но смотрите, если ОМОН вас застукает, я в эти дрязги влезать не буду. Это уж, как говорится, ваши проблемы.

— Разумеется. — Вероника одарила его очаровательной улыбкой.

Директор улыбнулся в ответ.

— Когда вся эта ерундистика закончится, — быстро добавил он, многозначительно глядя Веронике в глаза, — заходите. У меня отменный коньяк есть. Будете гостями.

— Ну что с вами поделать! — театрально всплеснул свободной рукой оператор. — Ника, правда, коньяк не пьет, она больше водочку, а вот я с удовольствием рюмочку опрокину.

Улыбка директора мгновенно сделалась лимонной.

— Да-да, — торопливо пробормотал он. — Обязательно заходите. Буду рад.

— Конечно.

Когда они оказались в коридоре, Миша нарочито печально вздохнул.

— Вот ведь, пообещался жене пить бросить, да разве с вами получится? Воленс-неволенс, а где-нибудь опрокинешь.

— И думать забудь, — отрубила Вероника. — Твое дело снимать. Выбери удобный ракурс и крупным планом.

— Мать, ты меня знаешь, — панибратски хохотнул оператор, — все будет в ажуре.

— Знаю, знаю. Снимай давай. Интервью с вами, — Вероника посмотрела на Марафонца, — сделаем после всей этой суеты. Можно в студии.

— Какое интервью? — Марафонец нахмурился.

— Ну вы же сказали, что принимали участие в ограблении. Вот и используем материал. Ваши диалоги, вокзал крупным планом, омоновцы, ну а по ходу запустим картину разгона толпы.

— Нет-нет, подождите. — Марафонец поднял руку. — Никакого интервью я давать не буду.

— Почему? — прищурилась Вероника. — Боитесь?

— Да при чем здесь… Боялся бы, к вам бы не подошел. У меня другие проблемы.

— Какие же?

— Это не важно, — отрубил Марафонец, — но сейчас я никаких интервью давать не собираюсь. И к вам я подошел не за этим.

— А зачем? — спросила девушка.

— Хочу предложить вам сделку.

— В каком смысле?

— В прямом. Я вам помогаю сделать ядерный репортаж обо всей этой заварухе. Рассказываю, как и что. Не перед камерой, конечно. Даю полный расклад. А вы пощекочетесь за меня.

— Не поняла, — покачала головой Вероника. — Что значит «пощекочетесь»?

— Впряжетесь. Короче говоря, заступитесь.

— В чем?

Женщина чувствовала всевозрастающий интерес. Если этот человек говорил всерьез, а похоже, так оно и было, или она совершенно не умела разбираться в людях, то можно было одним выстрелом убить двух зайцев: заполучить ядерный, в прямом и переносном смысле, репортаж, а заодно и прощупать любопытную историю незнакомца. В том, что она окажется любопытной, Вероника не сомневалась ни капельки. Ведь не за красивые же глаза этого парня притянули в группу террористов. Наверняка у него богатое прошлое.

И, словно прочитав ее мысли, Марафонец пояснил:

— Я убил человека, а за это, как известно, по головке не гладят. Мне нужна поддержка. Вам тоже. Устроим бартерный обмен. Гуманитарную взаимопомощь.