|
В локтевом суставе рука была прикреплена к металлическому цилиндру. Этот цилиндр был соединен с трубой, выходящей наружу. Кроме того, в цилиндр были вставлены две стеклянные трубочки и, по-видимому, электрические провода, выходящие из ящика поменьше. На этом же небольшом ящике были установлены гальванометр и манометр. Да, неспроста Тарасовна так кричала. Странное и жуткое впечатление производила эта работающая живая человеческая рука. Тарасовну, как и ее легендарную прародительницу Еву, погубило любопытство. Вагнер оказался таким же плохим знатоком женской психологии, как и библейский бог. Не скажи Вагнер Тарасовне, что в ящик смотреть нельзя, она не поинтересовалась бы механизмом, приводящим в движение жернова, вполне удовлетворенная тем, что они вертятся. Но Вагнер запретил ей смотреть и этим возбудил непреоборимое любопытство. И теперь она узнала страшную истину: ее жернова вертятся рукою мертвеца! Представители власти были ошеломлены. Они не знали, как реагировать на такой непредусмотренный законом случай. - Гражданин! Вылазьте из ящика! - крикнул милиционер, предполагая, что если рука двигается, то она принадлежит живому человеку, который, очевидно, спрятан в ящике. Но рука продолжала вертеть колесо, и никакой гражданин не появлялся. - Негде тут человеку спрятаться, - сказал председатель. - Видишь, плечо в банку вдвинуто, а выше один маленький ящичек. - Нарушение кодекса о труде, - глубокомысленно сказал зять председателя, весовщик железнодорожной станции. - Без биржи труда нанята и, наверное, незастрахованная. Нарушение дней отдыха и рабочего времени. Можно обжаловать постановление. - Чья рука? - спросил милиционер, оживившись. - Дачник мой Вагнер пристроил мне. Его рука! - ответила Тарасовна. - "Я, - говорит, - мельницу тебе в ход пущу, только не смотри в ящик". Разве ж я знала? Тьфу! Чтоб покойницкими руками хлеб зарабатывать? Не хочу я работать на чертовой мельнице! - А чем плохо? - спросил старик с хитрыми прищуренными глазами. - Кормить не надо, платить не надо, а работает круглые сутки. Это бы и к косе такую штуку приладить или, скажем, молотить. Ты лежи на печи да ешь калачи, а она... - А ты молчи! - сердито сказал милиционер. - Не сбивай. Я спрашиваю, рука чья? Может быть, тут смертоубийство произошло. Может, человеку руку отрезали, и он теперь без руки ходит и ищет, где рука. - Батюшки-светы! - заголосила Тарасовна. - Ну, как сюда придет да крикнет: "Отдай мою руку!" - Вот то-то и оно. Это, граждане, не шутка, а преступление по статье уголовного кодекса. Где твой дачник Вагнер? - В Москве. Сегодня должен быть. - Вот мы его арестуем и допрос с него снимем. Откуда он человечью руку достал и на каком кодексе ее эксплуатирует? Помол прекратить! Незаконно. - Ах, батюшки! - опять вскрикнула Тарасовна. |
