Наклонившись к ней, Хью поймал эту слезинку кончиком языка. Он смотрел ей в глаза не отрываясь.

Изабеллу била крупная дрожь: она не могла сдержать бурю чувств, которую пробудил в ней этот поступок.

Хью увидел страх в ее глазах. Он снова ласково обнял ее.

— Не бойся меня, дорогая, — попросил он. — Ты — моя жена, ты так прекрасна. Я не могу сдержать свое желание.

— До тех пор, как ты поцеловал меня прошлой ночью, — ответила Изабелла, — ко мне не приближался ни один мужчина. Я думала, что целоваться глупо, но ты показал мне, что это может принести наслаждение. Что же ты сейчас хочешь сделать со мной, милорд? Это тоже приятно?

Хью глубоко вздохнул.

— Я научу тебя, красавица моя, — сказал он. — Мы с тобой соединим наши тела сладкими узами.

О Матерь Божья! Имел ли он прежде дело с девственницей? Едва ли, подумал Хью. И это оказалось сложнее, чем он надеялся. Если торопить девушку, она испугается и никогда не простит ему этого. Надо быть очень терпеливым. А прежде Хью ни разу не попадал в такую ситуацию, когда ему нужно сдерживать свое желание. Он нерешительно протянул руку и нежно сжал ладонью грудь Изабеллы.

— Ах, дорогая, — вздохнул он.

Белли задрожала, но не промолвила ни слова.

Грудь оказалась настоящим чудом. Точь-в-точь спелое круглое яблочко. Хью стал нежно гладить ее, слегка касаясь большим пальцем нежного соска, который почти сразу же затвердел от его прикосновения. Потом он точно так же приласкал вторую грудь и сказал Изабелле:

— Я никогда не видел таких прелестных грудок, как у тебя, красавица моя. Я их поцелую.

— Нет, не сейчас! — выдохнула Белли, слегка заерзав на коленях Хью, когда его рука скользнула вниз по ее телу, стягивая рубашку. Пальцы его ненадолго задержались на гладком животе Белли, а потом опустились ниже и зарылись в шелковистые волосы. Изабелла не могла перевести дыхание.

Потом он снова поднял ее на ноги. Глаза его затуманились, но он говорил тоном, не терпящим возражения:

— А теперь, дорогая, я хочу снять свое белье, как только что снял твое. Я хочу почувствовать твои руки на своем теле, красавица моя. — Во взгляде его читалась настойчивость.

Изабелле стало любопытно, хотя она понимала, что, кроме рубашки, на нем нет никакого белья. И в отличие от ее рубашки, закрывавшей лодыжки, его рубаха доходила только до колен, а по бокам у нее были длинные прорези.

Белли неуклюже развязала завязки и стянула рубашку с плеч мужа. Теперь он был обнажен до талии. Грудь его оказалась очень широкой и гладкой, плоские соски — большими и розовыми. Замирая от страха. Белли дотронулась до него и с удивлением обнаружила, что его кожа такая же мягкая, как и у нее.

— Чудесно, — сказал Хью, подбодряя ее легкой улыбкой.

Изабелла смущенно покраснела, потому что не могла справиться с собственными руками. Они не хотели отрываться от Хью и продолжали ласкать его широкую грудь.

Пальцы Белли поглаживали его кожу, и она чувствовала его тепло. Хью взял ее руку в свою. Поднеся ее к губам, он неторопливо поцеловал внутреннюю сторону запястья, а потом — ладонь. Серебристо-голубые глаза Хью неотрывно смотрели в золотисто-зеленые глаза Изабеллы. У нее перехватило горло. Хью прижал ее ладонь к своей щеке и надолго задержал, прежде чем отпустить. Белли неуверенно прижалась лицом к его плечу. Все это было так ново и совсем не страшно, хотя Белли думала, что предпочла бы умереть, чем позволять ему такие вещи.

Хью ласково покачивал ее в своих объятиях, поглаживал ее по волосам. Развязал ленту, стягивавшую ее косу, умелыми пальцами расплел золотисто-рыжие пряди и распустил ее густые пушистые волосы по плечам. Потом шумно втянул носом воздух:

— Что это за аромат, дорогая? Он великолепен!

— Лаванда, — прошептала Белли.